— Не знаю, — пожала плечами Дорс. — Двадцать — двадцать два.
— А тебе не кажется, что им лет эдак триста-четыреста?
— Гэри, ты спятил, не иначе.
— Я говорю: «не кажется ли»? В математике всё основано на предположениях. Большая продолжительность жизни наверняка должна быть связана с задержкой в развитии. На вид им может быть двадцать, а на самом деле — все шестьдесят.
— Ну и спроси у них, сколько им лет.
— Они могут солгать.
— Не знаю. Попроси показать свидетельства о рождении.
— Готов поспорить на что угодно — они заявят, что у них нет никаких свидетельств. А если есть, они скажут, что не имеют права показывать их варварам.
— Не надо спорить. Если это так, то нечего вообще гадать о том, сколько им лет.
— Ну уж нет! Ты подумай хорошенько. Если у микогенцев действительно такая сумасшедшая продолжительность жизни, если она превышает среднюю продолжительность жизни обычного человека раза в три-четыре, рождаемость должна быть ограничена, иначе получался бы колоссальный прирост населения. Помнишь, Протуберанец обмолвился насчёт того, что население у них не растёт. Он ещё как-то сердито про это сказал.
— К чему ты клонишь? — нахмурилась Дорс.
— Сколько я ни ходил с Капелькой Сорок Третьей, я нигде не встречал детей.
— На микрофермах?
— Да.
— Но откуда там взяться детям? А вот когда мы мотались с Капелькой Сорок Пятой по магазинам, я видела детей. Всяких, в том числе и грудных. Немного, но видела.
— Ага… — разочарованно протянул Селдон. — Значит, им не в радость долголетие… Они не предаются его радостям сполна.
— Значит, так. Но неужели ты действительно решил, что они могут столько жить?
— Да нет, не то чтобы так уж и решил. Просто предположил.
— Знаешь, на такие предположения можно столько времени зря потратить! Стоит ли тратить время на такую чепуху?
— Знаешь, порой то, что кажется чепухой, на самом деле оказывается весьма важным. Кстати. Ты же у нас историк. Скажи, в своей работе тебе никогда не встречалось упоминания о предметах или явлениях под названием «роботы»?
— Ага! Значит, ты натолкнулся ещё на одну легенду. Надо сказать, она гораздо более известна. Видишь ли, в некоторых мирах верят в существование машин в обличье людей. Они якобы существовали в доисторические времена. Вот их-то и называли роботами.
Все рассказы о роботах, видимо, происходят из какого-то одного источника, поскольку основной сюжет всегда один и тот же. После того как роботы были созданы, число их непрерывно росло, росли и их способности, и в конце концов они достигли уровня сверхлюдей. Они угрожали человечеству и были поэтому уничтожены. Уничтожение их произошло, судя по легендам, задолго до того времени, когда появились первые более или менее достоверные исторические записи. Как правило, при чтении этих легенд возникает такое чувство, что они представляют собой живописание символической картины освоения Галактики, когда люди покинули свой родной мир и странствовали по Галактике, встречаясь с непрерывными опасностями. Тогда, по всей вероятности, был исключительно силен страх встречи с другими разумными существами, может быть, более сильными.
— Может быть, так и случилось? — спросил Селдон. — Может быть, такая встреча на самом деле произошла и породила легенду?
— Можно было бы такое предположить, однако ни в одном из миров, ранее не заселённых людьми, не было найдено никаких следов какой-либо дочеловеческой и нечеловеческой цивилизации.
— Но почему их называли «роботами»? Есть у этого слова какое-нибудь значение?
— Точно не знаю, но вроде бы это эквивалент слова «автомат».
— Автомат? Почему же их тогда не назвали автоматами?
— Понимаешь, в легендах всегда встречаются древние, иногда безнадёжно устаревшие слова и термины. Это придаёт особый колорит. Да, кстати, а почему ты об этом спрашиваешь?
— Потому что в этой Книге идёт речь о роботах. Причем, надо отметить, отношение к ним высказывается весьма и весьма благосклонное. Послушай, Дорс, ты куда-нибудь пойдешь с Капелькой Сорок Пятой?
— Может быть. Если она появится.
— Ты не могла бы задать ей несколько вопросов и попытаться выудить ответы?
