Селдон закрыл глаза, чтобы привыкнуть к темноте, открыл, опять закрыл и открыл — ничего. Было так темно, что разницы никакой — открывать глаза или закрывать.
Может быть, Легген и его сотрудники уже ушли и унесли фонари и выключили вдобавок огни на приборах? А может быть, Селдон забрался не на тот купол, а может быть, смотрел не в ту сторону, а может быть, пошёл из рощицы неверным путем, тогда…
Что же делать?!
Если он смотрит не в ту сторону, может быть, огни справа или слева? Нет, огней не было ни справа, ни слева. Если он пошёл неверным путем из рощицы, вернуться и проверить уже нет никакой возможности.
Оставалось единственное: смотрел он туда, куда надо, но метеорологи ушли, унесли фонари и выключили все огни на приборах.
Значит, вперёд. Шансов на успех было раз-два и обчелся, но другого выхода просто не оставалось.
Он помнил, что от метеостанции до вершины купола добрался за полчаса, причём полпути проделал с Клозией, а шли они прогулочным шагом. Теперь он шёл примерно таким же шагом.
Селдон шагал и шагал вперёд. Вот бы узнать, который час. А ведь часы у него были, да только что от них проку в темноте?
Он резко остановился. Часы у него были тренторианские, показывали время в соответствии с Галактическим стандартом (как и все часы в Галактике), но, помимо этого, они показывали ещё местное, тренторианское время. Обычно циферблаты часов фосфоресцировали, чтобы ночью, в тёмной спальне, можно было посмотреть, который час. Геликонские часы обязательно бы светились, а тренторианские?
Селдон приблизил запястье с часами к глазам и, не слишком веря в удачу, нажал на крошечную кнопочку освещения циферблата. Часы засветились и сообщили ему, что сейчас 18.47. Мало того, что был поздний вечер, в этой области Трентора сейчас стояла зима. Какова тут долгота ночи? Каков угол наклона оси планеты? Какой длины год? Как далеко он сейчас от экватора? Ответа на эти вопросы у Селдона не было. Зато было главное — этот слабый свет, шедший от циферблата.
Значит, он не ослеп! Свет — всегда надежда, пусть самая маленькая.
Селдон сразу воспрял духом. Теперь — туда, куда шёл. Полчаса на дорогу. Если не найдёт базу — ещё пять минут, но не больше. Потом — остановиться и подумать. Но это — через тридцать пять минут. А пока — идти, ни о чём не думать, только идти и идти и пытаться немного согреться. Как там пальцы на ногах? Пока живы.
Он зашагал вперёд. Прошло полчаса. Он остановился, потом, поколебавшись, продолжил путь и шёл ещё пять минут.
Пора принимать решение. Базы не было. Сейчас он мог находиться где угодно, жутко далеко от выхода из купола. Но, с другой стороны, может быть, до станции подать рукой? Может быть, он стоит в двух шагах от выхода, но тот закрыт?
И что теперь?
Попробовать покричать? Такая тишина — ни единого звука. Если и правда тут кто-то живёт, все птички, бабочки и кролики давным-давно попрятались, да и зима сейчас тем более. Ветер дул всё сильнее, всё холоднее.
Наверное, давно надо было начать кричать. В холодном воздухе звук хорошо распространяется. Да только кто услышит?
А внутри? Мог он докричаться? Стояли ли внутри приборы для регистрации звуков снаружи? Датчики какие-нибудь?
Глупо. Давно бы услышали его шаги.
И всё-таки…
— Помогите! Помогите! — закричал Селдон. — Слышите меня? Кто-нибудь!
Крик вышел так себе — негромкий, испуганный. Ужасно глупо было звать кого-то в этой непроницаемой тьме и могущественной, всепоглощающей тишине.
Но молчать и поддаваться панике ещё глупее. Селдон набрал полные легкие воздуха и принялся кричать. Ещё и ещё. Громче и громче.
Умолк, оглянулся по сторонам. Ничего, никого. Даже эхо ему не отвечало. Что оставалось? Ничего, только ждать рассвета. Опять-таки сколько длится зимняя ночь? И как холодно тут по ночам?.
Что-то холодное коснулось его щеки. Ещё раз. Ещё.
Снег пошёл. А укрыться некуда.
«Лучше бы меня заметили с вертолёта, — в отчаянии подумал Селдон. — Сидел бы теперь в теплой тюрьме. А не встретился бы с Челвиком — и вообще давно бы уже был на Геликоне. Ну и что, что за мной бы следили? Всё равно лучше, чем замерзать здесь!» Ему сейчас ничего не хотелось, кроме тепла и уюта.
