Предложение меня заинтересовало, но я вспомнил совки с песком и хмуро покачал отрицательно головой.
— Ладно. Ты мне испортил праздник. Ладно. Добивай. Какие ещё новости?
— Руся берет меня в долю.
Сима подавился чаем. Прослезился.
— Серьёзно?
Я кивнул.
— Я же еду на море. — Сима принялся что-то считать в уме. — Я же не смогу сразу к вам присоединиться. Но зато потом… Когда я отдохну… Через два месяца…
— Русе это не понравится. Ты будешь отдыхать на море, греться на песке, а мы греться в ларьке. Не увязка. Не находишь?
— Какое его дело?! Отдохну и вольюсь в бизнес. Без меня вы не почувствуете праздника.
— Руся сказал — что всё будет без тебя.
— Как это? — Сима откинулся на стуле. — Мне это не нравится.
— Я его предупреждал, что тебе не понравится. Кстати, всё, что я тебе говорю строго конфиденциально. Тайна.
Сима кивнул, принимая решение, и сказал:
— Завтра с ним поговорю.
— С ума сошел?! — я испугался, чувствуя холодный пот подмышкой. — Как это ты с ним поговоришь, если я тебе ничего не говорил, и ты ничего не знаешь?!
— Я догадался. Точно! Я догадался.
Я отложил в сторону бутерброд и отрешенно уставился в стену. Челюсти продолжали механически пережевывать пищу, но вкус исчез. Я никогда не куплю себе кожаную куртку. Никогда. Я не умею держать язык за зубами. И бизнес вряд ли заметит потерю в моем лице. Миллионы пройдут мимо.
— Ладно. Не дрейфь. Я тебя не сдам. Но ты испортил мне вечер. Ты должен мне, — многозначительно сказал Сима. Ох, как я ненавидел этот мягкий вкрадчивый голос, за которым скрывалась катастрофа и полный хаос.
— Я уже сказал: хата твоя.
— Праздник состоится! — Он был очень уверен в себе, в своих словах, в Брагине, в женщинах, которых надо было ещё вызвонить или где-то найти. А, что если я не открою дверь и не отвечу на настойчивые звонки. Что тогда? А?
— Ты должен мне праздник. — Сима отхлебнул в последний раз из чашки и заторопился. Ему ещё предстояло всё организовать. Главное, что было место.
Через секунду я смотрел, как он одевает ботинки. А он смотрел за меня, и на лице его изумление граничило с крайним удивлением.
— Ты решил снять занавески? Меняешь стиль? Превращаешь хату в дешевый притон?
Страшная догадка меня парализовала, но я нашел в себе силы обернуться. Кот снова отличился: занавески были сбиты в мягкую постилку, и хорошенько испачканы, страшно подумать чем. Так хорошенько, что зверь сейчас прятался под кроватью и гневно, предостерегающе ворчал, сильно напоминая исчадие ада.
Тебе конец, дружок. Пощады не будет.
— Всё в порядке. Просто готовлюсь к стирке.
— Не вовремя. На носу — праздник. — Сима накинул куртку и умничал.
— Я уберусь. Успею.
И я мягко выставил друга за дверь. Он что-то ещё кричал про праздник, пугая и так несчастных соседей, которые мечтали о моем переезде, но я же не мог их бросить? Слово «праздник» стараниями Симы плотно врезалось мне в голову. И, кажется, я начинал бояться всего, что с ним связано.
Впрочем, мысли сейчас у меня были только о коте. Что прячется в углублении занавесок — я знал. Кот тоже. Сима догадывался. Но вот чего не знал, кот Пит — это сколько ему придется сидеть в туалете — карцере.
Мы долго бегали по трем комнатам. Злобно шипели друг на друга и, наконец, человек победил. А может животное устало. Так или иначе, я запер его в кутузке и сел на стул, тупо уставившись, в чашку с холодным чаем. Сердце ритмично билось в груди, а руки мелко подрагивали.
Надо что-то делать с котом.
Отдать его сердобольной бабушке.
Но где её найти? Где её найти? Поиски! Надо организовать поиски.
Белое не может всегда побеждать черное. Наступит дисбаланс, и я просто сойду с ума. Представляя звериное торжество, я поёжился от внезапного холода.
Я отхлебнул травяной настойки и вспомнил про занавески. За уборкой, когда я замачивал мамину любимую реликвию, меня застал новый звонок в дверь. Я в панике замер.
Нетто чтобы я очень не любил гостей.
Иногда они в радость.
Сима снова провел меня. Его друзья поджидали в подъезде подходящей минуты и сейчас толпились за дверью, мало думая о моих страхах.
Снова раздался требовательный звонок и я в очередной раз пожалел, что живу без родителей.
