— Слышал.
— Люблю это время. — Руся принялся выгребать из ячеек кассы деньги, считая их. Получалось ловко. — Не сбивал деньги в пачки? Надо сбивать, прессовать денежки и складывать их в укромное место. Также учись считать деньги. Возьми пачку мелких купюр и считай в свободное время. Чем быстрее будешь шевелить пальцами, тем лучше. Не плохо для первого дня. Устал?
— Нет. Не привычно. Людей боюсь. Многие лезут в форточку знакомиться.
— Могут пригодиться. А могут, и нет. — Руся пожал плечами. — Никогда не угадаешь. Не давай в долг. Не давай под залог документов. Нам нужны только одни бумажки. — Партнер показал на пачку денег. В форточку требовательно постучали. — Так. Пошел волшебный час торговли. — Друг детства отложил в сторону деньги и приветливо улыбнулся в узкий проем. Из форточки потянуло сквозняком и перегаром.
— Водка есть?
— Не положено. Приходите утром.
— Да вы будете у меня на перекрестке сосать!! Давай, что лучше! И быстрее мальчик. — Ну, Руся и дал, накручивая двойную цену. Излишек заботливо уложил в свободную ячейку, не забывая мне подмигивать и мурлыкать себе под нос старый шлягер. Вслед за первым клиентом, появилась ещё парочка. После них закрылись. Вышли на улицу, одели ставни. Постояли, любуясь свинцовыми тучами. Наступал полярный день — темнота появится не скоро. Через дорогу, напротив, на остановке ларек ещё работал. Руся вздохнул.
— Он должен стать нашим. Тогда мы сможем диктовать цены. Сейчас мы им не конкуренты. Пока.
Он улыбнулся и поманил меня в ларек. Там мы разделили излишек.
— Главное не наглеть. Менты не спят. Когда-нибудь попадемся. Увидишь. Не без этого. В принципе, зарплата нам не нужна. Вечерних денег всегда будет хватать на пропитание. Всё остальное в дело. Идет? И ревизии. Мы свои, поэтому будем делать раз в десять дней. Без ревизии пропадем.
Слово «ревизия» меня напугало и немного напрягло. Руся, видя моё замешательство, отвел глаза в сторону и кашлянул. — Ладно. На сегодня хватит. Пора по домам.
Я что-то так устал, что отказался от предложения подвезти меня домой. Решил прогуляться. На свалившиеся деньги, приобрел две бутылки шампанского (всегда пригодится, когда у тебя есть девушка). Руся сделал мне скидку и отпустил товар почти по закупочной цене. Здорово! Я заработал за день две бутылки шампанского. Раньше о таком даже не мечталось. Меня распирала гордость, когда я шагал по пустынной улице. Редкие прохожие не смотрели на меня и спешили домой. Я нет. Хотя Руся и обещал завтра заехать рано утром. Меня радовало мысль о наступающем лете и денежной работе. Дующий ветер не казался мне холодным, как прежде и запахи рыбной муки, приносимые из порта, не тревожили. Ветер гонял по асфальту мелкую пыль и один из таких порывов, заставил меня остановиться, снять очки и протирать глаза. Острые песчинки выбивали слезы. Со стороны казалось, что я плачу.
Именно об этом меня спросил Сима, высовываясь из окна новой белоснежной пятерки — машина резко притормозила и все, кто в ней был, смешно дернулись.
— Решил поплакать? — Друг беззаботно улыбался. Сегодня он вырядился в белоснежный плащ, (брат подарил, вернувшись из загранрейса) и смешную кепку, которая начинала входить в моду. Этот головной убор мне принципиально не нравился — в детстве я много времени провел на Украине, так вот там, в глухом селе, все ходили в кепках. Только старики называли их «картузами» и свойственно своему возрасту хвастались ими на посиделках у центрального магазина. Наверное, кепки ассоциировались у меня с глубокой старостью. Именно так я представлял себе старость: старая лавочка, жаркое солнце и разного цвета «картузы», которые вертятся перед носом глубоких стариков — друзей детства.
— Папина машина? — поинтересовался я, одевая очки.
— Ага.
— Он тебя убьёт.
— Так он же в отпуске!
— Так у тебя же прав нет!
— Так я и не за рулем! — И Сима развел руки в стороны, делая смешную гримасу. И в этом был весь он. — Поехали кататься?
— Не могу. Кот голодный.
— Выгони животное из дому. Оно тебе создает много проблем. Садись! — Семен вылез наполовину из окна и открыл передо мной заднею дверь. Господи. На меня смотрела дюжина испуганных глаз. На заднем сидении разместилось человек пять. Одна девушка лежала на коленях, другую вмяли в уголок. В шоке никто не мог вымолвить и слова. Сима проследил за моим взглядом и сказал, принимая верное для него решение:
