- Вот гаде… - Кузя собрался высказать вслух все о хвостатом неблагодарном существе, когда вдруг увидел над собой склонившуюся Олю. Ругательства застряли в районе горла, и парень, сглотнув, проговорил. - Маленький…глупыш, лезет куда не надо.
- Равновесие плохо держишь, - Ольга не высказала удивления, что гоповатый с виду парень пришел на помощь.
- Да я с детства по деревьям лазаю!
Он и правда лазил по деревьям, заборам, стенам. Вскочив на ноги. Кузя скривился и почесал содранный локоть.
- Погоди, - девушка достала из рюкзака аптечку. - Давай хоть пластырь наклею, а то грязь попадет.
- От меня все микробы дохнут, - Кузя изо всех сил старался "фильтровать" речь от мата.
- Верю, но все же есть микробы-мутанты.
Так и познакомились. Пока Ольга поливала Кузин локоть перекисью водорода, парень размышлял как бы продолжить знакомство.
- А ты с чего решила что у меня плохое равновесие?
- Я скалолазанием балуюсь, - девушка наклеила пластырь. - Все, герой, свободен.
- И давно балуешься?
- Давно.
- И где? - начал наглеть Кузя, догадавшись, что путь к телу белокурой красотки лежит скорее всего через общие интересы.
Ольга ответила как-то неопределенно и поспешила уйти, догадавшись, что ею заинтересовались. Однако избавиться от Кузи оказалось не так то просто. Парень просто выяснил где находятся все скалодромы города, их насчитывалось три штуки, и методично принялся их посещать. Ольгу он нашел где-то через неделю, добравшись до скалодрома в парке. Увидел, обрадовался и с ходу пригласил девушку в кино.
- А, ты мне помог котенка с дерева снять, - Оля вспомнила Кузю и приветливо улыбнулась, откинув с лица прядь светлых волос. В коротких шортах и майке, в ярко-желтой обвязке. Стягивающей тонкую талию, девушка показалась хулигану поистине небесным созданием. Правда желания у Кузи зашевелились вполне земные. Правда реализовывать их он не стал спешить, понимая, что Оля это не его "дворовые" подруги. Вот и решил начать обольщать по полной программе.
Позвал в кино, и Оля согласилась. Приятно удивилась, увидев, что ради такого случая Кузя сменил спортивный костюм на джинсы и черную футболку. Лысина торжественно блестела, словно ее натерли тряпочкой, когда Кузя прохаживался перед входом в кинотеатр.
За первой встречей последовала вторая, потом третья, а затем Оля и не заметила как втянулась. Тем более что Кузя отличался от остальных кавалеров. В общем, через месяц девушка не выдержала и, как говорится, "упала в страстные объятия". Кузе понравилось, и он решил, что эти отношения он не сможет сразу прекратить. Что касается Ольги, то она просто влюбилась.
Все бы хорошо, но в женщинах неистребимо стремление к прекрасному. Оля попыталась изменить Кузю в лучшую сторону. А парень, проснувшись однажды на даче у подруги, пришел в ужас. Осознал, что если так пойдет дальше, то все, прежний Кузя исчезнет. Тоска по "холостяцкому" прошлому захлестнула парня с головой. С неделю помаявшись (тянуло и к Оле, и на "волю") Кузя просто тихо-мирно исчез с горизонта. Струсил объясниться, понимая, что если Ольга проронит хоть слезинку, то не выдержит и останется, распрощавшись с вольной хулиганской жизнью.
Ушел, сменил номер телефона, стал обходить скалодром за километр. Тоска по Ольге, сначала яркая и острая, постепенно сменилась на глухую, постепенно исчезающую. Кузя сумел убедить себя, что все по-прежнему круто. И почти забыл Ольгу. До того дня, как нелегкая занесла его на скалодром, вместе с Ярославой.
Кузя раздраженно посмотрел на полуразобранный мотор автомобиля. На миг захотелось ударить об пол какой-нибудь деталью машины и начать громко ругаться. Оказывается, Ольгу Кузя не забыл, просто заставил себя поверить в то, что все исчезло. А теперь все вернулось. Оля тянула к себе, еще сильнее чем прежде. Но и головным, и спинным мозгом Кузя осознавал, что после предательства путь к девушке заказан.
***
- Вставай! - ненавистный голос над головой смутно напомнил раскаты грома. Интересно, когда конкретно он успел стать ненавистным? Ярослава коротко простонала, открыла глаза и бездумно уставилась на веселенькое небо с парой пухлых облаков. Пять минут назад девушка бессильно упала на молодую весеннюю травку, и пока что собиралась остаться тут по крайней мере лет на сто. А, может, и больше. Потому что сил не было даже руку поднять.
