Влад мысленно поморщился, да уж с Анькой объясняться дело не из легких. Хорошо, что ему не придется этого делать.
— И о чем со мной нужно объясняться? — голос, звенящий от плохо скрываемого бешенства, заставил Влада удержаться на самой кромке бездны, в которую снова был готов провалиться.
— Ань, тут понимаешь, такое дело…
— Теперь я вас точно поубиваю, — пообещала Аня, — Переложите его на кровать, да аккуратнее же вы, олухи!
Его опять подняли, теперь уже гораздо осторожнее, и опустили на что-то менее жесткое, больно завернув руку. Почти сразу в нос ударила резкая вонь, окончательно прогоняя застилающую сознание муть и заставляя Влада отдернуть голову от источника жуткого запаха, но ему не дали этого сделать…
Я поддерживала голову Влада, не давая удариться затылком о стену, не переставая водить ваткой щедро смоченной нашатырным спиртом у его носа. Он забавно поморщился, открыл глаза и попытался отодвинуть мою руку.
— Ш-ш-ш, тихо, тихо.
— Ань, убери это, — прохрипел Влад, с трудом шевеля разбитыми губами.
— Привет, — я склонилась к его лицу, с беспокойством заглядывая в глаза, мутные с расширенными от боли зрачками, так что серого остался только ободок.
— Меня вырвало полицейскому на ботинки, — зачем-то сообщил он.
— Наплюй! Не облезет! Нашел, о чем переживать, — откликнулась я, обнимая его и поглаживая растрепанные волосы, стараясь успокоить, неужели он думает, что меня интересуют чьи-то ботинки.
Выпроводив любопытных, вскрыла аптечку, рассеянно изучая ее содержимое, отыскивая обезболивающее и снотворное. Парню жизненно необходимо отдохнуть, а сам он в нынешнем состоянии ни за что не уснет.
— Аня, — позвал Влад, — а мы скоро домой?
— Скоро, — пообещала я, выуживая нужный шприц, и вкалывая обезболивающее в подставленную руку, — сейчас легче станет. Сильно устал?
— Да, очень, — признался он.
— Ты потерпи еще немного, ладно? Ребята скоро закончат и полетим. А пока давай снимем оборудование, а потом я твою спину посмотрю.
Влад прикрыл глаза, соглашаясь, и повернул голову, подставляя замок ошейника. Сняв ошейник, я небрежно бросила его на стол, туда же отправилось, мое колье и два наушника.
— Владушка, ты полежи, я сейчас приду.
Выйдя из комнаты, я натолкнулась на Эжена. Что ж, весьма кстати.
— Ань, ну, что там?
— Мне нужна горячая вода, полотенца и лед. И еще, будь добр обеспечить Владу медицинскую перевозку. Мне плевать, как ты это сделаешь, — отметая возможные возражения, отрезала я, — можешь угнать машину, можешь подкупить местных, но что бы перевозка была!
— Я понимаю, что у тебя есть все основания злиться, но это перебор, — попытался возмутиться Эжен.
— Перебор!? — вполголоса прорычала я, смерив полицейского свирепым взглядом. — Это у меня перебор? А откуда, скажи мне, пожалуйста, у Влада свежий синяк на скуле? Даже не вздумай отмолчаться!
— Его Гена ударил, когда Влада вырвало на его ботинки, — неохотно ответил Эж.
— Ну, вы и молодцы, господа полицейские, — брезгливо кривясь, прокомментировала я, — мало того, что нас из-за вашей ошибки чуть не убили, так один девчонку пугает, другой избитого до полусмерти раба по лицу хлещет! Так у кого из нас перебор?
— Аня, прекрати! — возмутился майор. — Такое ощущение, что все врачи эталоны добродетели.
— Может мы и не эталоны, — огрызнулась я, — но, по крайней мере, такого себе не позволяем! Ты принесешь то, что я просила или мне самой сходить?
— Принесу, конечно, — предпочитая не вступать в дальнейшие споры, вздохнул Эжен.
— И еще воды для Влада, желательно бутылочку с соломинкой.
Я вернулась в комнату, тихонько притворив за собой дверь.
— Ань, ты поругалась с Эженом?
— Да, поругалась, — не стала отрицать я, раскладывая на столе все, что может понадобиться.
— Зачем?
— Потому что мне не нравится, когда тебя бьют по лицу, а он начальник, значит, отвечает за своих людей, — пожала я плечами, вскрывая пакет с тонкими марлевыми салфетками.
— Но Эжен, ни в чем не виноват, — попытался заступиться за него Влад, — его и рядом-то не было! Мне не нравится, что вы поссорились из-за меня.
— Не переживай, как поссорились, так и помиримся, правда, Аня? — в комнату ввалился Эжен груженый ведром с водой, полотенцами и большой махровой простыней.
