– А у меня есть секрет!
Гарет поставил кубок с вином на стол, взгляд его сразу смягчился.
– Вот как? Не хочешь ли ты поделиться своим секретом со мной?
Джиллиан внутренне сжалась от страха. О нет! Неужели мальчик осмелится отзываться неуважительно о короле? Несмотря на заверения Маркуса, что все рыцари Гарета были глубоко преданы хозяину, от этой мысли ей стало не по себе.
Робби скрестил руки на своей маленькой груди и метнул на отца сердитый взгляд.
– Нет. Если я скажу тебе, то мой секрет перестанет быть секретом. И тебе не следует спрашивать меня об этом, папа.
Брови Гарета высоко приподнялись, однако он кивнул головой в знак согласия.
– Ты прав, сынок. Мне не следовало задавать тебе подобных вопросов, но твой ответ пришелся мне по душе. Человек чести никогда не выдает секретов, которые он поклялся хранить, – а я очень хочу, чтобы ты стал человеком чести. Человеком с верным сердцем, который никогда не лжет, не хитрит и не причиняет вреда тем, кто слабее его.
Да, но являлся ли сам Гарет человеком чести? Но насколько его слова соответствовали его поступкам? Ведь он готов был причинить вред ей – не говоря уже о Клифтоне, который был всего лишь мальчиком, хотя и старше его собственного сына. Ей не хотелось даже думать о том, что Клифтон мог погибнуть от его руки. Гарет уверял, будто ничего не помнит о столь гнусном деянии. Действительно ли он так изменился? Или же остался прежним? Пожалуй, ей лучше всего было спросить себя: что за человек он был теперь?
Спустя некоторое время Гарет поднялся из-за стола, увлекая за собой Джиллиан к выходу из зала.
– Сегодня ночью я должен сменить караульного на восточной башне.
Джиллиан нахмурилась.
– Зачем? Неужели тебе не хватает людей?
– Нет, – ответил он. – Но теперь, когда я вернулся, я намерен нести службу наравне с моими рыцарями. – Гарет помедлил. – Не могла бы ты, перед тем как удалиться к себе, принести мне что-нибудь перекусить?
Пожалуй, ей стоило бы отказаться, размышляла про себя Джиллиан позже, поднимаясь по продуваемой сквозняками лестнице на восточную башню. Яростный ветер трепал полы ее плаща и бил ей в лицо, когда она ступила на узкую огороженную площадку. Тем не менее она не могла не восхищаться готовностью Гарета нести службу бок о бок со своими людьми. В ее голове до сих пор звучали его недавние слова, обращенные к Робби, и Джиллиан вынуждена была признать, что они сами по себе говорили многое о характере этого мужчины. И опять она задалась вопросом, являлся ли Гарет из Соммсрфилда человеком с верным сердцем?
В плаще из плотной шерсти, обернутом вокруг широких плеч, Гарет стоял возле бойницы, всматриваясь в ночь. На небе не было видно ни луны, ни звезд – оно казалось безбрежным морем из ночного мрака. Зарядил мелкий, частый дождик, и вокруг стен башни вился туман.
Услышав на лестнице звуки ее шагов, он обернулся.
– А! – произнес он весело. – Я уже боялся, что ты совсем обо мне забыла.
– А я боюсь, что оказалась не настолько удачливой, – отозвалась Джиллиан, подражая его тону.
Когда она передала ему еду и эль, их пальцы соприкоснулись, и Джиллиан почувствовала, как жар его тела пронизал ее, подобно удару молнии. Она поспешно отвернулась, собираясь уходить.
– Как? Неужели ты не хочешь остаться со мной, жена?
– А как же дождь? – отозвалась она жалобно.
Белые зубы Гарета блеснули в темноте. Он распахнул полы своего плаща:
– Я буду только рад тебя согреть.
– Нет, боюсь, мне придется отказаться. – На губах Джиллиан промелькнула улыбка – улыбка, от которой она не могла удержаться.
– Ах вот как! Так, значит, позже… в нашей постели. Улыбка сразу исчезла с губ Джиллиан. Будь он трижды неладен – и это как раз в тот момент, когда она уже готова была сменить свой гнев на милость!
Гордо расправив плечи, она решительной походкой направилась к лестнице.
– Неужели ты уже меня покидаешь?
Джиллиан поджала губы. Боже, до чего же он самонадеян! Она не собиралась удостаивать его ответом.
– Здесь холодно и сыро, – крикнул он ей вслед. – Ты не боишься, что я могу растаять?
Джиллиан резко обернулась и смерила его сердитым взглядом:
