Ковингтон рассмеялся.
– Ваш муж даже не заподозрит, что я был здесь, – поддразнил он ее. Его взгляд упал на ее округлившийся живот, и он скривил губы. – Все будут оплакивать вашу безвременную кончину в результате падения с крепостной стены. Несчастный случай, который произошел, когда вы слишком сильно наклонились вперед. Поскольку ваше положение сделало вас неловкой, вы не сумели удержаться. Ах, – продолжал он издевательским тоном, – отсюда до земли такой долгий путь, миледи!
Тут Джиллиан не выдержала и набросилась на него. Если даже ей придется умереть от его рук, Бог свидетель, она не собиралась сдаваться так легко. Она будет бороться, кричать и сопротивляться в надежде, что Гарет услышит ее. Что он каким-то чудом появится здесь и узнает о предательстве Ковингтона. Подняв руки, она вцепилась ногтями в лицо врага. Разъяренный, он что было сил толкнул ее. Джиллиан успела извернуться, чтобы не упасть прямо на живот, однако ударилась плечом о камень.
Губы Ковингтона сложились в злобном оскале, и он заревел как бык:
– Клянусь Богом, ты еще заплатишь мне за это, сучка!
Он занес над ней мощный кулак. Джиллиан приготовилась дать ему отпор, согнувшись что было сил посредине и решив во что бы то ни стало защитить жизнь внутри себя, чего бы это ни стоило ей самой.
– Я уже однажды предупреждал Сеймура о том, что он заплатит жизнью, если осмелится поднять руку па мою жену. Но ваша жизнь, Ковингтон, похоже, уже висит на волоске.
Множество чувств разом охватили се. Этот голос был для нее дороже жизни. Гарет стоял в тени. Он все же явился за ней! Каким-то чудом он услышал ее мольбы и пришел на выручку.
В голове у Джиллианпромелькнула мысль, что у Ковингтона имелись все основания опасаться ее мужа. На лице Гарета застыло свирепое выражение, глаза казались холодными как лед, однако в глубине их пылало адское пламя.
Но тут Ковингтон резко развернулся, с усилием поднял ее на ноги и поволок за собой к неминуемой смерти. Джиллиан вырывалась как могла, однако враг оказался слишком сильным. Он держал ее как в тисках.
– Отпустите се, Ковингтон! Ковингтон тяжело дышал.
– Вы не можете мне помешать! – воскликнул он со сдавленным смешком.
Теперь они уже находились совсем близко от края крепостной стены. Бесконечное пространство усыпанного звездами неба маячило над ней, принимая угрожающие размеры. Страх сдавил ей горло. Джиллиан слышала одинокий вой ветра вокруг башни. Безмолвные пальцы смерти готовы были увлечь ее в пропасть. Она отчаянно сопротивлялась. Однако силы были неравны, и с каждым вздохом Джиллиан теряла силы.
Однако теперь голос Гарета раздался уже совсем близко:
– Я не позволю вам этого сделать, Ковингтон.
– Гарет! – завопила она, совершенно нс обращая внимания на то, что ее голос стал хриплым от ужаса и слез.
– Я люблю тебя, дорогая.
Гарет произнес это тихо… так тихо, что его голос отнесло ветром вверх. На один короткий миг, равный удару сердца, две пары глаз – изумрудные и сапфировые – встретились, переполненные нахлынувшими с внезапной силой чувствами. Это приободрило ее. Набрав в легкие побольше воздуха, Джиллиан собрала последние остатки сил… и вырвалась из хватки Ковингтона.
Гарет не стал дожидаться более удобного случая.
Она тяжело опустилась на камень, поранив себе при этом руки и колени. Она обернулась и заметила недоверчивое выражение на лице Ковингтона. Чья-то рука вцепилась в его шею, пытаясь выдернуть украшенный драгоценными камнями кинжал, засевший глубоко в горле. Затем Ковингтон зашатался, словно пьяный, задел плечом каменный парапет стены и бесшумно свалился вниз, во внутренний двор. Раздался глухой звук от падения тяжелого тела… и затем тишина.
Пронзительный вопль внезапно расколол воздух – ее собственный, подумала про себя Джиллиан. Она снова оказалась в теплых и таких привычных объятиях. Охваченная дрожью, обуреваемая множеством эмоций, бурливших внутри ее, она едва выдавила из себя:
– Гарет! О Боже, я так боялась, что ты не придешь… что я никогда больше тебя не увижу!
Тяжело дыша, Гарет пригладил рукой спутанные пряди ее волос.
– Даже ради спасения собственной жизни я не мог бы объяснить, что привело меня сюда. Я почувствовал смутное беспокойство почти сразу после того, как ты покинула зал. – Он крепко прижал ее к груди. – Господи Иисусе, подумать только, что я чуть было тебя не потерял!
