- Я знал, что ты поймешь. Так ты ничего не скажешь моему бро насчет... - его взгляд метнулся к Харпер.
- Я стараюсь говорить с твоим братом исключительно по делу, - не такого заверения ожидал Ник, но это лучшее, что Алли могла предложить без откровенной лжи. На самом деле она никогда больше не хотела иметь каких-либо секретов между ней и Хадсоном. Только не после того, через что они прошли, и уж тем более в свете того, с чем они имели дело теперь.
- Да, насчет этого, - начал Ник.
Алли покачала головой.
- О нет, и ты туда же?
- Это моя вина, - призналась Харпер. - Это я попросила его ополчиться на тебя.
- Я это припомню, Ник, - поддразнила Алли. - Даже не думай просить у меня помощи, когда будет приближаться ее день рождения.
Харпер нахмурилась.
- Мы можем серьезно поговорить об этом?
Нет, не можем. Алли не могла серьезно обсуждать жизнь без Хадсона. Она едва справлялась с притворством во время этого разговора. Харпер непременно заметит ее ложь, если она примется подробно объяснять, почему она больше не хочет быть с мужчиной, которого любит.
- Харпер, я...
Ее спас сигнал входящего сообщения. Это не мог быть Хадсон, поскольку они договорились о 'тишине в эфире', и поскольку Харпер сидела прямо напротив, это могло быть только из офиса. В кои-то веки срочное дело, прервавшее ланч, было желанным.
Но достав телефон из смартфона, на экране она увидела вовсе не имя Колина или Бена. Отправитель был помечен как частный.
Тик-так, Алессандра.
Алли почувствовала, как от недвусмысленного напоминания Джулиана от лица схлынула кровь.
- Все в порядке? - спросила Харпер.
Алли подняла взгляд и увидела, что Харпер и Ник обеспокоенно смотрят на нее.
- О, да, просто в последнюю минуту возникла проблема с контрактом, с которым, казалось, все было покончено, - она забрала свое пальто и кофе. - Мне надо ехать в офис.
Ник встал одновременно с ней.
- Поймать тебе такси?
- Нет, сиди, наслаждайся перерывом. Харпер, я позвоню тебе позже, - сказала она, вылетая из двери. Ей понадобилось собрать каждую каплю силы воли, чтобы не побежать прямиком к зданию Палмолив, в руки Хадсона. С тех пор, как они были вместе, едва минули сутки, и разлука походила на пытку. Она страстно желала увидеть его, ощутить его прикосновение или хотя бы услышать его голос. Она посмотрела на телефон, который стискивала в руках, и вздохнула. Даже звонок был слишком рискованным. Они все еще понятия не имели, кто был глазами и ушами Джулиана, и как далеко они зашли в своей слежке.
Такси подъехало к обочине, и она села в него, убирая телефон в карман и называя водителю адрес штаба Ингрэм. Может, там и не было ничего срочного, но погрузиться в работу казалось лучшим вариантом, чем мерить шагами свою квартиру. Завтра они с Хадсоном запланировали свидание, но пока что она могла лишь ждать.
Обувь Хадсона стучала по тротуару. Он разбрызгал воду из лужи, запачкав спортивные штаны. Руки, стиснутые в кулаки, активно работали при каждом шаге, дыхание вырывалось изо рта облачками пара.
Алли, должно быть, сошла с ума, предлагая эту 'случайную' встречу. В кои-то веки вышло солнце, и небо было ясным, но черта с два эта погода подходила для пробежки. Да тут яйца замерзали от холода. И хоть здесь было достаточно препятствий, скрывавших их из виду возможных преследователей, Линкольн Парк не делал их невидимыми. Боже, а ему так хотелось этого хотелось. Тогда не пришлось бы выдумывать подстроенные встречи.
Порыв ветра ударил в лицо. Холод был диким, безжалостным и пронизывал бы до костей, но Хадсон выбивал все дерьмо из своих кроссовок для пробежки. Продираясь сквозь ветер к условленному месту встречи, он чувствовал, как растет его недовольство ситуацией, заставляя взреветь каждый его защитный инстинкт. Ему хотелось сказать, черт, даже бросить вызов этому французскому ублюдку, чтобы тот собрал
яйца в кулак и высказал свои требования ему в лицо, не впутывая сюда Алли.
Добравшись до монумента Линкольну, Хадсон остановился. Он закрыл глаза, вытянул руки над головой, растягивая позвоночник, и ощутил боль в груди, ставшую почти постоянной его спутницей. Причиной тому был не стресс - бизнес процветал, не говоря уж о том, что Forbes начал подавать запросы - и не Ник, который справлялся с двенадцатым шагом (13). Нет, боль, стискивавшая его грудь, основалась там с того дня, когда он подумал, что Алли его бросила. Снова. И теперь они пытались обдурить Джулиана, а вместе с ним прессу, друзей, членов семьи и коллег. Временами обман казался правдой и причинял боль, но не достаточную, чтобы начать сожалеть о нем. Если весь этот фарс необходим для того, чтобы Алли была в безопасности и вновь принадлежала ему, так тому и быть. Он просто должен был напоминать себе, что когда это все закончится, они, черт подери, будут двигаться дальше. Она была его будущим.
