— Иди в Хаос! — тут же сорвался Джанго, стоило щиту окутать их разговор тайной.
— Ох ты как интеллигентно для матерого морского волка, — усмехнулся король.
— Я серьезно, Кандор! За что мне это счастье?!
— Помнится, некогда тебе нравилась роль светского льва и эдаково прожигателя жизни, — показно призадумался Жестокий корль и тут же добавил без тени улыбки, — Брат, мне нужна твоя помощь. Один я не справлюсь.
— И какая же? Отгонять от тебя назойливых невестушек? — настала очередь Джанго язвить. — А может, прикажешь мне окопаться в твоей спальне, чтобы выпроваживать их прямо из твоей кровати? Наслышан о последнем подвиге принцессы Холии, чтоб ей уже кому-нибудь продать себя!
— Со спальней я как-нибудь сам справлюсь, а вот насчет отгонять — тут ты прав. Джанго, ты мне нужен, чтобы пустить песок в глаза соседям. Никто не поймет, кто же на самом деле мой будущий наследник.
— А кто твой будущий наследник, Кандор? — с нажимом спросил кронгерцог-пират.
Король тяжело вздохнул. Этот вопрос преследовал его с того момента, как миру объявили, что он — наследный принц Веридора. Он намеревался до последнего тянуть с приказом о престолонаследии. Чьё имя там будет? Эзраэля? Но Кандор точно знал, что старший сын пока не готов ни к венцу наследника, ни к придворной жизни. Он еще не усмирил до конца демона, не поверил вновь в свои силы, не адаптировался к дворцовой атмосфере. Эзраэль, безусловно, умел держать лицо, но король явственно видел в нём черты мамы-северянки, которая так и не смогла прижиться в высшем обществе. К тому же, по досадному упущению родителя, принц получил лучшее образование военного, но никак не государственного деятеля. Эзраэль превосходно владел двуручным мечом, парными клинками, кинжалами и плетью, лучше всех в Черной Тридцатке управлялся с арбалетом, в седле держался, как будто родился на коне, был хорошим стратегом и прирожденным командиром. Кандор тоже был таким в пятнадцать лет, и прошел не месяц и не два, прежде чем он стал ориентироваться в управлении страной. Но самым главным аргументом против стала именно демоническая сущность Эзраэля: его стремление во что бы то ни стало заполучить «свое» (хотя были у сына Хаоса и плюсы положения, например, магия и защита рода до сих пор были при нём, как и боевая форма). В общем, принц был однозначно не готов к управлению страной. То ли дело Синдбад: младший сын с раннего детства радовал отца наблюдательностью, умом, сообразительностью и любовью к обучению. У него возможностей было куда меньше, чем у других детей Кандора, но рвение Ада с лихвой компенсировало это. Его знания колоссально отличались от знаний брата: Алис чуть ли не с рождения учила его писать стихи, рисовать, играть на музыкальных инструментах, давала читать художественные произведения, исторические труды, справочники о магии и магических существах; Кандор сам не раз видел, как сын штудирует в библиотеке фолианты по политике, экономике, дипломатии, этикету, праву и философии. Однажды Ад даже спас переговоры с Отче, когда Жестокий король чрезмерно распалился и едва не объявил войну. Каково же было удивление Кандора, когда сын начал толкать длинную речь о том, что Единый не признает конфликтов между истинно верующими, и цитировать священные книги. Отче тоже впечатлился и разрешил Кандору признать Синдбада. Вслед за этим выяснилось, что сынок шпарит на порсульском и понимает практически все северные диалекты, то есть оказался незаменим как переводчик. Более того, Ад был талантлив как придворный. Он умел во время польстить, прочитать легчайший намек между слов, свести разгорающийся конфликт к невинной шутке, подлизаться к нужным людям и обратить на себя необходимое внимание словесными дуэлями, ни к чему не обязывающим флиртом и игрой на слабостях собеседника. Мимо него не проходила ни одна подковерная интрига, ни одна сплетня. Собственно, он первым и предупреждал отца о том, откуда может грозить опасность. Лорд Див справедливо утверждал, что в бастарде слишком много лжи и лицемерия, однако Кандор не чувствовал, что эти его качества направлены против близких, а значит, семье от этого никаких убытков. Но всего этого также было недостаточно для правителя.
