Услышав вопросы Императора Монстров, Сяо Мосянь почувствовала боль горечи. В ее ослабленном состоянии она, возможно, даже не сможет справиться и с пиковым Священным Лордом!
И если бы она действительно не смогла бы справиться с пиковым Священным Лордом, вопрос о том, что её дед потеряет лицо, был бы лишь незначительным следствием. Более остального она волновалась о том, что будет, если кто-то решит, что с ней что-то не так, и решил бы проверить ее внутренний мир. Если это произойдет, все будет кончено.
Но в это время раздался высокий, но суровый голос, источавший недружелюбие: «Я думаю, что Ваше Величество слишком великодушно с Мисс Сянь’эр. Не говоря уже о пиковом Священном Лорде, я боюсь, что ей будет трудно справиться и с мастером позднего этапа области Священного Лорда. Мисс Сянь’эр отправилась на Дорогу Асуры и, возможно, это действительно была ошибка. Или, может быть, Мисс Сянь’эр исчерпала весь свой потенциал. Если так, то, даже если она не пошла бы на Дорогу Асуры, я боюсь, что ничего не изменилось бы…»
Когда эти слова были произнесены, весь зал погрузился в гробовую тишину!
Все обратили взоры на источник голоса - говорила Верховная Наложница Монстров!
В это время она только что закончила есть прекрасные духовные плоды и использовала носовой платок из божественного шелка, чтобы вытереть свои вишнево-красные губы.
Ее движения были осторожными и нежными, как будто она протирала изысканную нефритовую скульптуру. Такая сцена изначально была наполнена эстетическим смыслом, но в сочетании со словами, которые она только что произнесла, это заставило слегка смущенное лицо Демонического Рассвета потемнеть.
Даже если бы потенциал Сяо Мосянь действительно был исчерпан, никто не мог говорить об этом!
«Верховная Наложница, что ты пытаешься этим сказать?»
Голос Демонического Рассвета был холодным. Он всегда был агрессивным человеком и очень любил и ценил Сяо Мосянь. Так как он мог позволить своей внучке стерпеть оскорбление? «Согласно тому, что говорит Верховная Наложница, выходит, что Сянь’эр вовсе не удивительный мастер. Тогда позволь мне спросить, в твоем Клане Гидры, есть ли какие-нибудь юниоры из области культивирования Сянь’эр, которые могут конкурировать с ней? Если есть, то выведи их, чтобы сразиться!»
Слова Императора Демонического Рассвета были сильными и угрожающими. После этих его слов Сяо Мосянь почувствовала, как ее сердце сжалось. Она не думала, что все так далеко зайдет. Если ей действительно нужно было сражаться, это, несомненно, могло бы очень плохо закончиться.
Эта Верховная Наложница Монстров, что она (Сяо Мосянь) сделала, чтобы оскорбить ее? Женщина с таким статусом не должна пытаться задеть её во время такого грандиозного события.
Даже Император Монстров слабо нахмурился и крикнул: «Верховная Наложница, что за слова ты говоришь! Даже у непревзойденного гения всегда будут периоды, когда он отстает, но ничто из этого не имеет значения, если в будущем он сможет продолжать показывать великолепные результаты! Более того, даже если Сянь’эр отстает от себя прежней, она все еще намного превосходит всех других гениев своего возраста. Те надежды, что мы возложили на нее, слишком тяжелы!»
Слова Императора Монстра можно было назвать попыткой восстановить репутацию Сяо Мосянь и Демонического Рассвета.
Но Верховная Наложница, похоже, не оценила эту доброту. Было похоже, что сегодня она встала не стой ноги, в результате чего каждое из ее слов было наполнено взрывной провокацией.
Она слабо улыбнулась и продолжала говорить: «Ваше Величество Император Монстров не нужно обижаться, эта наложница просто небрежно высказалась. На протяжении бесконечных веков было много талантов, которые отставали в течение небольшого периода времени, но впоследствии сохраняли свой славный рост. Но также было и много гениев, которые потерпели неудачу после этого, их потенциал был полностью исчерпан и они исчезали из поля зрения… то, что сказал Император Демонический Рассвет, верно, в моем клане нет гения, способного конкурировать с Мисс Сянь’эр. А вот в прошлом был один такой гений. Он отправился на Дорогу Асуры вместе с Мисс Сянь’эр, а потом не вернулся. Даже нефритовый свиток жизни души, который он оставил в клане, был разбит…»
