Это мои последние последовательные мысли, прежде чем чернота берет верх, и я падаю на землю.
Глава 17
Саша
— Саша?
— Моя голова. — Ее сжимают в теплых ладонях, но она все еще пульсирует. Хуже, чем когда-либо.
— Саша? Можешь открыть глаза?
Я стараюсь, но звезды над моей головой дезориентируют и кружатся, поэтому я снова закрываю глаза.
— Что случилось?
— Кажется, ты упала в обморок.
— Нонсенс. Я не падаю в обморок. Ты опоил меня. Или назвал мне какое-то гипнотическое слово, чтобы убить, которое погрузило меня в сон.
— Что? — смеется он.
— Это не смешно. Ты меня опоил.
— Я не опаивал тебя, киллер. Кем ты меня считаешь? И что это за убийцы такие, что погружают в сон?
Я заставляю свои глаза открыться, чтобы посмотреть, соответствует ли выражение его лица насмешке в его голосе. Соответствует. Его глаза мерцают, а усмешка широка.
— Почему я внезапно упала в обморок?
Его глаза сужаются, а улыбка исчезает.
— Это чересчур, тебе не кажется?
— Что чересчур? Быть выброшенной из аспирантуры? Неожиданная поездка на самолете с агентом ФБР, который говорит, что преследует меня? Правда о том, что у меня есть живой родственник? Разговор о том, что в меня стрелял Джеймс и бросил Ник? Что из этого чересчур для одного дня?
— Извини, — говорит он, сунув другую руку под плечо, чтобы побудить меня сесть. — И у тебя кровотечение. Ты упала и ударилась головой об асфальт. Я поймал тебя, но только под руку. Прости. Я не должен был допустить, чтобы ты ударилась головой.
Я сажусь, когда он убирает ладонь с затылка и обнимает меня. Он теплый. А мне холодно, даже в этом фантастическом меховом пальто. Сегодня вечером слабый ветер, но он пронизывает меня до костей.
— Ты действительно хочешь вернуться домой? Потому что, если это твое решение, тогда мы можем выезжать уже сейчас. Я не собираюсь навязывать тебе это. Особенно, если от этого твои панические атаки продолжатся.
— У меня не бывает панических атак.
— И в обморок ты не падала, — усмехается он. — Можешь называть это, как хочешь, но факт в том, что ты переутомлена. Так что просто скажи это снова. Скажи мне отвезти тебя домой, и я это сделаю. Больше никаких вопросов.
— Но как насчет Ника?
— Я узнаю, что мне нужно, без тебя. Все нормально.
— Нет, я имею в виду, у нас была сделка.
— Была.
— А если я откажусь пойти с тобой навстречу с тетей, то я не завершу ее?
Он пристально смотрит на меня, изучая мое лицо.
— Если тебе нужно, чтобы я давил на тебя, но поддерживал при этом, я сделаю это. Но ты та, кто командует, сегодня вечером, Саша. И я думаю, у тебя получится лучше обдумать все изменения, которые происходят, если ты возьмешь все под свой контроль и согласишься, что хочешь встретиться с тетей. Ты хочешь узнать правду о своей семье и своем месте в ней.
Я чувствую комок в горле, который сигнализирует о скорых слезах. Слезах, которые я отказываюсь кому-либо показывать, и больше всего этому человеку. Поэтому я закрываю лицо и начинаю вдыхать и выдыхать, снова и снова. Считать вдохи, как учат в медитации. И когда я снова обретаю контроль, то опускаю руки.
Джекс терпеливо ждет.
— Что она теоретически может сказать? Что она может найти, чтобы оправдать свой уход из моей жизни?
— Они думают, что она мертва, Саша. Она была только сводной сестрой твоей матери. У твоего деда был роман. Многие люди Организации делают это, думая, что у них могут появиться тайные дети. Дети, которым не придется жить по правилам Организации. Но в Организации нет таких вещей, как тайны.
— Неправда. Я была тайной.
Джекс улыбается мне, а затем берет меня на руки и встает, будто я ничего не вешу. Мы начинаем идти к машине.
— Ты была чертовски хорошей тайной. Мы не знали о Форде Астоне. Он был шальной картой. Конечно, оглядываясь назад, все обретает смысл. Ты связана с Фордом через Джеймса Финичи, который проделал работу в Форт-Коллинсе, где ты дожила год после того, как предположительно была убита в гавани. Когда-нибудь тебе придется рассказать мне, как наемному убийце Номер Шесть удалось застрелить тебя в грудь перед дюжиной людей, а ты выжила.
— Он действительно стрелял в меня.
