«Контроль, Саша, — говорю я себе. — Сегодня никаких эмоций».
— Когда ты вернулась из Перу раньше срока.
— Я не вернулась раньше срока, — отвечаю я еще более резко. — Стажировка закончилась за несколько дней до моего отъезда. Я опоздала.
— Ммм. Ладно. Независимо от этого, ты что-то планировала. И ты знала, что я следил за тобой, поэтому ты свернула все, что было, и отошла от плана. Признаю, я был удивлен, что у тебя так много самообладания. Сначала подумал, что ошибаюсь в своих подозрениях. Но потом понял, что ты очень дисциплинирована. Так что твой отход означал обратное. Это было очень важно, не так ли?
— Я понятия не имею, о чем ты сейчас говоришь, Джекс. И, кстати, у тебя есть фамилия? Я бы хотела проверить твои полномочия в ФБР после того, как завтра получу то, что хочу.
— Барлоу. Джексон Барлоу. Но все называют меня просто Джекс. Вернемся к моему вопросу. У меня есть подозрение о том, что это может быть. Тот секрет, который ты хранишь. Вот почему я пригласил тебя сегодня вечером.
— Нет никаких секретов. Ты всего лишь встревоженный агент, которому хочется поиграть со мной шпионов. — Его глубокий смех звучит с мягким потоком воздуха, который касается моей шеи. Я поворачиваюсь и смотрю через плечо, видя, как близко он находится и как нарушил мое личное пространство.
— Ты не возражаешь? Я не... эй, где мы находимся?
— В аэропорту, мисс Астон. Уверен, ты запомнила его, когда я привез тебя домой.
— Лучше бы в этом дерьмовом маленьком аэропорту был пятизвездочный ресторан, и нам лучше обедать там сегодня вечером. Потому что, если ты думаешь, что я сяду с тобой в самолет...
— Мы обедаем в куда лучшем месте, чем пятизвездочный ресторан. Ты не очень подходишь под описание девушки, чье самое ценное умение — приспосабливаться.
— Я не сяду с тобой в самолет, — скрещиваю руки, давая понять, что это окончательное решение. Но Джекс обнимает мои плечи и потирает шерсть чернобурки на воротнике моего пальто между пальцами.
— Какого черта ты делаешь?
— Извини, — улыбается он. — Мех просто... изысканный. Но, как я уже говорил, мы садимся в этот самолет. Адам — первоклассный пилот, поэтому тебе не нужно беспокоиться о том, что мы разобьемся.
— Нет, — говорю я, потянувшись за спину, чтобы схватить его руку и отбросить обратно ему на колени.
— И знаешь, откуда я знаю, что ты сядешь в этот самолет, мисс Астон?
— Ты не знаешь, Джекс. Потому что я этого не сделаю.
— Потому что тот, с кем вы так отчаянно хотите встретиться, ожидает нас в конце поездки.
— Кто? — Я жалею о вопросе, как только задаю его, потому что представляю Форда или Эша, или мою младшую сестренку и брата на другом конце. За долю секунды молчания, на протяжении которой мне приходится ожидать его ответа, я представляю всех, кого люблю, связанными и на грани смерти от пыток. Мое тело дрожит.
— Твоя тетя.
Облегчение покидает мое тело с длинным выдохом.
— У меня никогда не было тети, Джекс. Поэтому, попробуй еще раз.
— Я знаю, что ты так думаешь, Саша. Но у твоей матери была сестра. Сводная сестра. И мы с тобой оба знаем, что это значит. Она была ребенком Организации. Напрямую принадлежала им. Но ее отец спрятал ее от них. Это был твой дед. Разве ты не хочешь больше узнать о женщине, которая отказалась от своей жизни, чтобы спасти тебя? Твоя тетя — единственное звено, которое связывает тебя с твоей матерью, Саша. И она очень хотела встретиться с тобой. Я сказал, что приведу тебя при первой же возможности. Я обещал ей, что ты выслушаешь ее рассказ, прежде чем я расскажу ФБР о твоем решении помочь нам.
Почему все всегда возвращается к этому? К матерям и дочерям. Так Организация сохраняет свои ряды. Каждой матери, рожающей девочку, даются одинаковые варианты. Пожертвовать ребенка Организации и позволить им превратить ее в рабыню. Или отдать свою жизнь за нее, и она будет обещана человеку Организации, когда ей исполнится восемнадцать.
Очень эффективная политика. Порабощенные женщины на многие поколения.
Автомобиль подъезжает в ожидающему самолету размером с тот, на котором мы прилетели прошлым летом, но он весь черный с золотыми вкраплениями. Я прищуриваюсь, размышляя, видела ли я когда-нибудь такой черный цвет.
