— Как обычно, — протянул Макс без охоты.
— Он говорил с тобой о должности в Министерстве?
— Говорил.
— И?..
— Матушка, ну сколько раз повторять: я не вижу себя в Министерстве! — резче, чем хотел, ответил Макс. — Тем более если дед бросает должность мне в лицо.
— Он желает блага для тебя, — сухо заметила мать. О да, она кормила его этой сказкой годами.
— Не для меня — для рода, — Макс скривился с мрачным удовлетворением. — И его задевает, что я, в отличие от отца, не слушаю его проповеди.
— Прояви уважение! — вспыхнула мать.
— К кому? — Макс сжал кулаки. — К юноше младше меня, погибшему непонятно за что? Или к старику, сведшему в могилу обоих сыновей?
Мать ахнула, прижав ладонь ко рту.
— Ты не должен так говорить! Если барон узнает…
— Тогда что? Он лишит меня наследства? — Макс оскалился и развёл руки в стороны. — Меня, единственного наследника семьи?
— Максимилиан, перестань! — твёрдо одёрнула его мать. — Ты ещё не достиг высот, с которых мог бы так говорить об отце и деде.
— Я уже превзошёл отца хотя бы тем, что не умер в восемнадцать! — рявкнул Макс.
— Твой отец сражался и погиб за семью, — окончательно взяв себя в руки, ответила мать с холодным, полным разочарования взглядом. — Он был сильным магом и человеком, до которого тебе, сын мой, ещё расти и расти.
Макс раздражённо мотнул головой, но ничего не ответил. Схватив палочку, он мимо матери протиснулся в коридор, сбежал по лестнице и вылетел на улицу. В лицо тут же ударил ледяной ветер, и Макс поспешил оградить себя чарами от непогоды. По свежевыпавшему снегу он вышел на террасу, опоясывавшую замок. Макс дрожал, но не от холода.
Временами он ненавидел это место. Всей душой презирал желание семейства существовать в прошлом. Мать, бабушка Арабелла, дед-барон — все они безнадёжно отстали от жизни, закрывшись от развивающегося мира в пузыре, составленном из воспоминаний и традиций. Они пытались воспитать таким же и Макса, растили из него замену отцу, с которым делил многие детали внешности и имя.
Однако что-то пошло не так. Макс никогда не интересовался политикой, всё больше литературой, из магических наук восторгался разве что артефакторикой. В Дурмстранге он презирал зазнающихся чистокровных мальчишек и тайно дружил с полукровками, с любопытством узнавал быт смешанных семей. Один раз втайне от родни даже гостил на выходных у Роберта, своего ближайшего приятеля. Его мать-неволшебница произвела на Макса огромное впечатление своей открытостью, улыбкой и вкусными пирогами, а отец, выходец из чистокровной семьи — прогрессивностью и широтой взглядов.
От собственной матери Макс видел только строгость. Почти всё интересное запрещалось ему. Дерьмо, да ему даже не говорили никогда, что можно носить дурацкий свитер с пингвинами!..
Макс тихо зарычал и с силой провёл ладонями по лицу, взъерошил волосы. Почему он родился Винтерхальтером?..
* * *
— Саша, нам нужно серьёзно поговорить.
Мирно завтракавшая до этого девушка аж поперхнулась яблочным соком от внезапного заявления. Сидевший рядом брат выразительно закатил глаза и отодвинулся в сторону.
— Почему? — хрипло проговорила Саша, откашлявшись, поднимая на маму слезящиеся глаза. Та покачала головой, но продолжила с не ослабшей решимостью:
— Потому что я хочу понять, что с тобой творится в последнее время.
— Я лучше пойду… — прошептал Петя и, прихватив свой завтрак и большую вазочку с печеньем, ретировался из столовой.
— Что-то не так? — спросила Саша, вытерев слёзы и глотнув ещё сока.
— Я беспокоюсь, — прямо сказала мама. — Ты вернулась из Вены сама не своя. Не спишь по полночи, целый день поглядываешь на телефон… — она красноречиво взглянула на смартфон, лежавший рядом с рукой девушки экраном вниз. — Что это всё означает? Надеюсь, ты не встряла ни в какую историю?
— Что было бы не удивительно с такими-то генами, — хмыкнула Саша и тут же примирительно улыбнулась. — Всё хорошо, мам, правда. Просто… — она поймала себя на том, что стремительно краснеет. — В Вене я встретила кое-кого. Парня.
— О-о!.. — протянула мама. Озабоченность почти исчезла из её взгляда, уступив место лукавому любопытству. — И кто он? Откуда?
