— В двух словах не получится… — Джованни с трудом мог разговаривать. Голова кружилась, ноги не слушались и предательски подкашивались.
— Раз.
— Я не хотел вас расстраивать…
— Два.
— Но это не ваше дело, чёрт побери! — Джованни напряг все силы, чтобы выдавить из себя весь воздух лёгких. Получилось достаточно громко. — Ваше дело доставить меня к генералу! И только ему решать, крестьянин я или нет!
Капралу, чтобы оценить ситуацию, понадобилось что-то около десяти секунд. Он обошёл вокруг еле держащегося на ногах Джованни, осмотрел его с ног до головы, ощупал карманы и вывернул наизнанку котомку, в которой обнаружился только ломоть ржаного хлеба, туго завёрнутый в чистую белую ткань, полкольца надкушенной копчёной колбасы и два громадных розовых помидора.
— Что хотите найти в мешке нищего путника, капрал? Там нет ничего, кроме еды и воды.
— По какому делу к генералу? — прорычал капрал, свирепея.
Скрипач медленно порылся в своём мешке, переложил помидоры сверху, чтобы не помялись, затянул шнур и повесил котомку на плечо:
— Этого я тебе не скажу. Не для твоих ушей моё дело. Веди к господину командующему! Всё равно не сойду с этого места, пока его не увижу!
Недоумение заставило капрала удивлённо взглянуть на неизвестного крестьянина, так настойчиво пробивавшегося в штаб даже после удара прикладом. Таких наглецов он встречал редко, к тому же, согласно Уставу, пропустить странного толстяка в форт было никак невозможно — прямой путь на гауптвахту.
— Эй, что там у тебя стряслось, Витторио!
Капрал обернулся на громкий голос высокого военного со знаком отличия маджоре[24] на рукаве и тут же принял стойку «смирно», чтобы отдать честь старшему офицеру.
— Господин майор, этот оборванец настойчиво требует проводить его к генералу!
Маджоре, заложив руки за спину, с важным видом обошёл скрипача, оценивая его порядком потрёпанный гардероб.
— К генералу… — скептически произнёс офицер, после чего рука в белой перчатке потянулась к подбородку Джованни, чтобы заставить его поднять голову выше.
Такие же карие, близко посаженные глаза, такие же широкие скулы и нос с горбинкой, узкие губы, сжавшиеся в презрительной усмешке. Маджоре Лаззаро Каркано являл собой вылитую копию своего покойного брата. И взгляд такой же острый, словно клинок.
«До его сабли я не дотянусь. У капрала ружьё. На стене часовые. Меня достанут со второго выстрела, даже если я сейчас всем здесь сломаю шею… И поручение Бекса не будет выполнено… Нет. Не сейчас…» — Джованни вежливо улыбнулся, не опуская при этом глаз.
Выдавить из себя какие-то слова так, чтобы не выдать дрожь в голосе, скрипачу оказалось очень сложно. К горлу подкатил комок, кровь ударила в голову, кулаки рефлекторно сжались. Перед ним стоял его кровный враг.
— Именно, господин маджоре! Конфиденциальная информация, которая предназначена исключительно для командующего! И время не терпит!
— Если ты меня сейчас обманываешь, то лучше развернуться и уйти. Так ты останешься цел. Не передумал? — Каркано сверлил глазами своего собеседника, но не заметил в нём ни тени сомнения.
— Мне нечего больше добавить к сказанному, — сухо ответил Джованни и последовал за офицером в сторону ворот форта.
В тот момент, когда маджоре щёлкнул каблуками, командующий рассматривал громадную карту, разложенную на столе, и делал некоторые заметки на своём походном планшете.
— Я просил не беспокоить… Что-то срочное? — недовольно произнёс Кадорна, не отрываясь от изучения карты.
— Господин генерал! Вы приказали выяснить суть инцидента с караульным у ворот! Докладываю! Некий простолюдин утверждает, что у него к вам конфиденциальная информация, и просит принять его как можно скорее! — громко отрапортовал порученец.
Командующий королевским корпусом недовольно поморщился, отложил в сторону планшет и приказал показать ему странного визитёра.
Генерала Рафаэле Кадорна Джованни представлял себе иначе. Полководец королевской армии оказался невысокого роста, с большими залысинами, компенсированными густыми ухоженными усами и бородкой. Густые брови, грудь колесом. Живой, заинтересованный взгляд командующего остановился на глубокой ссадине над опухающим левым глазом скрипача. Багровая опухлость быстро распространялась вниз, лиловый потёк окрасил щёку под раскрасневшимся глазом. Этот факт Джованни отнёс к неожиданной удаче — он сам себя с трудом узнал в отражении зеркала при входе.
