Представители клана Редфилдов всегда были видными административными и политическими деятелями Манхэттена, этого образцового города, центра Среднеатлантического административного округа. Поколения Редфилдов были настолько активны в общественной жизни, что нынешняя государственная организация континента Северной Америки была создана во многом их усилиями. В это государственное образование бывшие Соединенные Штаты входили только как географическое понятие.
Мать и сын опустились в мягкие, обитые синим бархатом кресла.
— Корче. Как видишь я живой и почти невредимый.
— Ну и почему же ты так выглядишь, что случилось?
— Я вернулся домой сегодня утром и обнаружил, что все здание, в котором была моя, квартира сгорело дотла. Сгорело все, что у меня было.
— Мой бедный мальчик… твоя мебель? Твоя одежда? — Она глянула на его грязные парусиновые туфли.
— Главное книги, картины, предметы искусства.
— Такая беда, дорогой. Ты, должно быть, в ужасном состоянии. Но все, конечно, застраховано?
— О, да. Давай я все подробно расскажу за обедом. А сейчас позволь мне сменить эту потную одежду.
— Блейк… как хорошо, что ты дома.
Он направился в комнату, в которой все было точно так же, как во времена его учебы в колледже. Несмотря на легкую безалаберность, с которой его мать вела жизнь, она говорила от чистого сердца. Несмотря на все эмоциональные трения — между ним и родителями прочно присутствовала любовь.
Он вышел из своей комнаты в респектабельном костюме и галстуке, одетый так, как, он знал, хотел бы видеть его отец…
…— Итак, ты потерял все книги, на которые потратил целое состояние. — Эдвард посмотрел на сына с плохо скрываемым торжеством. — Надеюсь, ты усвоил урок.
Редфилд-отец был выше своего сына, с квадратным патрицианским лицом и еще более квадратной, еще более патрицианской челюстью. Рыжеватые волосы, брови и россыпь веснушек на тонком носу намекали на его Бостонское ирландское происхождение. Семья Редфилдов разбогатела всего лишь двести лет назад.
— Это больше, чем урок, папа. Я потерял все. Я больше не буду собирать ничего столь скоропортящегося.
Из столовой открывался вид на старую нью-йоркскую гавань. В слабом осеннем солнечном свете поля водорослей, покрывавшие широкие воды от побережья Джерси до Бруклина, были тускло-матово-зелеными, как гороховый суп; комбайны из нержавеющей стали лениво паслись на этом материале, превращая его в пищевые добавки для широких масс.
Редфилды не принадлежали к массам и пищевые добавки не входили в их рацион.
Блейк решил подыграть отцу, ведь люди охотно верят в то, что считают правильным и он будет рад услышать, что сын наконец приходит к его точке зрения:
— Я подумал, что мог бы применить себя на государственной службе.
— Какая прекрасная идея, дорогой, — весело поддержала Блейка мать.
— Почему правительство, Блейк? Почему не бизнес?
— Я думаю мои способности и разнообразные таланты найдут лучшее применение и помогут сделать успешную карьеру именно на государственной службе. Ну, или в какой-нибудь общественной структуре, работающей на всеобщее благо.
Тонкие черные брови Эмеральд взлетели вверх, а нежный рот изогнулся в счастливой улыбке:
— У меня замечательное предложение, дорогой! Я уверена, что Декстер и Ариста будут рады иметь нашего гениального Блейка в своем штате.
Редфилд задумчиво посмотрел на жену. Декстер и Ариста Плаумэн. Денег куры не клюют, но все свое состояние вложили в «Институт Глас Народа». — Проповедование аскетизма. Защита прав потребителей. Общественные и налоговые реформы. Поддержка профсоюзов.
Плауманы были в настоящее время влиятельными людьми на Манхэттене, чем-то вроде окружных прокуроров-крестоносцев, людьми, которых Эдвард Редфилд хотел бы иметь в числе своих друзей и кому он счел бы за честь одолжить услуги сына. Нет, никаких денег, но… его блудный, исправившийся сын Блейк…
— Давай подумаем об этом день или два, — наконец сказал Эдвард, позволив себе слегка улыбнуться…
…Поздно вечером Блейк на цыпочках пробрался в отцовский кабинет. Много лет назад, еще ребенком, он выучил код отцовского письменного стола и теперь использовал его, чтобы открыть верхний ящик, в котором был спрятан бесшумный, с газовым охлаждением микро-суперкомпьютер Эдварда. Блейк склонился над ним и спокойно принялся за работу. — Что на самом деле находится в этом столь сильно охраняемом доме на Гудзоне?
