Красные угольки глаз. Клыки. Когти вместо ногтей…
Вампир!
Лицо кажется мне смутно знакомым. Я всматриваюсь повнимательнее… Да. Я знаю его. Вернее, я его знал когда-то. Это Витька Лемешов. Три года назад мы вместе служили на северо-западном посту. Потом наши пути разошлись. Меня перевели сюда, а он… Он, значит, стал вампиром.
На короткое мгновение наши взгляды сталкиваются. И словно что-то очень острое и бесконечно холодное колет меня в самое сердце. Потом сознание начинает плыть…
Со стороны соседней вышки звучит пронзительный тревожный свисток. Там тоже заметили приближение вампира. Солдаты бегут, занимая положенные места. Сухо клацают затворы. Лязгают пулеметные ленты. Отрывистые команды сержантов накладываются друг на друга. А из-за ближайшего дома продолжают один за другим появляться чуть подскакивающие при ходьбе человеческие фигуры… Боже, как их много, никак не меньше трех-четырех десятков. Откуда столько?
— Огонь! — кричит капитан.
И я вздрагиваю, оглушенный неожиданно ударившим в уши грохотом. Добрый десяток автоматов строчат короткими очередями. На соседней вышке заходится в судорожном кашле пулемет. Я вижу трепещущий около его дула огненный цветок.
Вампиры кружат возле стены, бессильно кидаясь на несокрушимую сталь и бетон. Бьются, запутавшись в колючей проволоке. Истошно воют, когда серебряные пули впиваются в их тела. Пять или шесть монстров уже лежат неподвижно. Но остальные все еще живы. И мой друг Витька жив тоже. Он не лезет на стену, не пытается перекусить или разорвать проволочные путы. Он просто стоит и смотрит мне в глаза…
— Прицельно! — орет капитан, — Стреляйте прицельно!.. Эй, на вышке, мать твою так, ты там заснул, что ли?! Стреляй! Стреляй, черти тебя раздери!
Один вампир все-таки ухитряется запрыгнуть на стену. Но он почему-то медлит, и пущенная кем-то меткая пуля сшибает его обратно. He-мертвый падает, запутывается в колючке и повисает вниз головой. Тут же в его тело впивается одновременно добрый десяток пуль. Вампир перестает биться и замирает. Из многочисленных ран на землю капает густая темная жидкость, заменяющая вампирам кровь.
Еще один вампир взбирается на стену и успевает спрыгнуть вниз. Его расстреливают, но один из солдат мертв. Он лежит на земле, вывернув под неестественным углом шею. Стоящий рядом новобранец — совсем еще пацан — широко раскрытыми глазами смотрит на мертвеца и судорожно сглатывает.
Я вижу все как во сне… Все нереально и призрачно. Все как в тумане.
Где-то далеко-далеко в едином ритме колотятся тысячи тысяч сердец. Их пульсация колет меня миллионами игл острого льда.
Почти полтора десятка вампиров одновременно пытаются преодолеть запутанные переплетения колючки. Многочисленные шипы безжалостно терзают их тела, но мертвые не чувствуют боли. И если не случится чуда, уже через минуту они будут на стене.
Внизу дерет глотку капитан, приказывая мне немедленно открыть огонь, угрожая трибуналом. Я вздрагиваю, недоуменно глядя на опущенный к земле ствол пулемета. Сбоку висит, слабо покачиваясь, лента. Тупые головки пуль сумрачно блестят серебром в тесном плену отливающих латунной желтизной гильз…
Я нажимаю на спуск и даю длинную очередь. Пулемет жадно тянет и пережевывает ленту. Пули бесполезно бороздят стену. Не прекращая огонь, я чуть приподнимаю ствол и наконец-то попадаю в цель. Во все стороны летят щепки и бетонное крошево. Пулемет на соседней вышке замолкает.
Капитан уже не кричит. Теперь он хрипит, вытаращив глаза.
Пулемет в моих руках бьется как подстреленная птица. Лента исчезает с пугающей быстротой. Из дула вылетает сплошной поток серебра. Я провожу им по шеренге стоящих на стене солдат и вижу, как они валятся на землю. Немногие выжившие в ужасе бросаются бежать.
Выплюнув последнюю гильзу, пулемет замолкает. Из перегретого ствола курится тонкий дымок. Я отпускаю гашетку и позволяю усталому оружию отдохнуть. Держа в руке пистолет, спускаюсь с вышки и иду к воротам. Перешагиваю через распростершееся на пороге окровавленное тело. Спускаюсь в наполовину погруженный в землю бункер.
На стене рядом со смотровым окошком укреплен пульт. Не раздумывая, я откидываю предохранительную скобу и до упора вдавливаю большую красную кнопку. В яростный вой вампиров и робкие щелчки одиночных выстрелов врезается приглушенный стон заработавших электродвигателей. Сквозь небольшое окошко я вижу, как начинают медленно расходиться створки ворот. Когда они открываются достаточно для того, чтобы свободно пройти, я отпускаю кнопку и, передернув затвор пистолета, выпускаю в механизм всю обойму.
