На ходу нащупывая кинжал, я рванул наверх. Пригнулся — как раз вовремя: над головой, выбивая из стен бетонное крошево, с визгом пронеслись пули — оклемавшийся сержант полоснул из автомата мне вслед. Промахнулся. Второго шанса у него не будет. Сейчас я сверну за угол, и он меня уже не достанет.
Ладонь неумолимо терзали холодные черные иглы. Окружающая реальность вновь превращалась в мир расплывчатых теней и бесцветного тумана.
Стрельба снаружи не умолкала. Сквозь сухой лающий треск автоматных очередей прорывались отдельные хлопки пистолетных выстрелов. Оглушительно рявкнул обрез бывшего инквизитора (жив еще!). И снова автоматная очередь. Хорошо еще, что молчат пулеметы на вышках. Если автоматную пальбу броня машины еще может выдержать, то крупнокалиберные пулеметные пули вскроют ее, как консервную банку.
Пулеметы не стреляли потому, что еще не успели. Все-таки они были рассчитаны на то, чтобы отражать прорыв снаружи периметра, а не изнутри. Но часовые на вышках старались вовсю, и смертоносные машины уже почти закончили разворот. Еще пара секунд… Плохо дело.
Как чертик из табакерки я выскочил из бункера. И сразу же, не целясь, нажал курок. Хлопок выстрела неожиданно больно ударил по ушам. Готов поклясться, я видел, как ушла пуля: маленькая тускло светящаяся искорка серебра, на пути в угольно-черную пустоту неба оставившая за собой нечеткий смазанный росчерк. Как при замедленной киносъемке…
Продолжая стрелять, я побежал к машине. Зигзагом… Хотя какой зигзаг может спасти от автоматных очередей практически в упор?
Ворота медленно открывались… Слишком медленно. Я вскочил на подножку и заорал прямо в бледное до синевы лицо пленного солдата:
— Ну и чего ты ждешь?! Гони!
Срикошетировавшая от брони пуля мимолетным касанием обожгла запястье. В ответ я тоже дернул спусковой крючок, но пистолет лишь безобидно щелкнул. Выругавшись в голос, я потащил из кармана запасную обойму. Прямо над ухом еще раз громыхнул обрез.
Расходящиеся створки ворот приостановились, словно задумавшись, потом неохотно начали сходиться… Черт. Черт!.. Надо было заклинить механизм. Выстрелить в пульт. Как тогда, во сне… Не затем ли мне его послали, чтобы я знал, что делать?
— Быстрее!.. Жми!
Вцепившись непослушными пальцами в погнутый поручень, я пытался удержаться и одновременно перезарядить пистолет. Получалось плохо…
Все-таки мы успели. Хотя и лишились при этом зеркала, дверной ручки и большей части краски на основательно промявшемся боку. Хорошо еще, что зацепились правой стороной, а то потом кому-нибудь пришлось бы отскребать меня от ворот. Но обошлось. Под колесами захрустел растрескавшийся асфальт. Машина была в старом городе.
Удачно. Как раз вовремя. Еще бы немного, и в нашей маленькой заварушке поставили бы последнюю точку армейские пулеметы. А так им снова придется разворачиваться. Теперь уже в обратную сторону…
Словно услышав мои мысли, позади коротко взлаял пулемет. Пули хлестнули асфальт буквально в каком-то полуметре, частым градом, пробивая и разламывая, прошлись по броне. Машина вильнула, провалилась в какую-то колдобину. Резко взбрыкнула, выбираясь. И с истошным визгом тормозов нырнула в ближайший же переулок, благоразумно прячась от смертоносных пуль за углом обветшалой пятиэтажки. Все это я успел поймать краем глаза, кувыркаясь по мостовой и с ужасом представляя себе количество набитых за один только сегодняшний вечер синяков и шишек. А ведь у меня еще старые не зажили…
Впрочем, синяки и шишки — ерунда. Сейчас главное пулю не словить. Я вскочил и со всех ног рванул вдоль улицы, уходя из-под смертоносного взгляда прожекторов. Углядев его только в самый последний момент, чудом успел перескочить невысокий — по колено — заборчик. И, опередив на какую-то секунду пущенную мне вдогонку очередь, влетел в мертвенную черноту подъезда.
* * *
Прекрасно…
С высоты пятого этажа вся та суматоха, что еще творилась около городских ворот, была видна как на ладони. Сами ворота, конечно, уже давно закрылись, но на стенах солдаты носились так, словно с минуты на минуту ожидали начала самой масштабной атаки нечисти со времен Дня Гнева. Лучи прожекторов безостановочно прощупывали каждый миллиметр примыкающих непосредственно к периметру улиц. На вышках внимательно вглядывался в ночь утроенный караул, а чуть ниже из-под неровными клочьями свисавшей маскировочной сетки хищно выглядывал длинный ствол снайперской винтовки.
