– Отлично, – солгала она. – Я чудесно выспалась.
– О, это приятно слышать. – В его голосе звучали саркастические нотки. – Значит, ты готова встретиться с любимой бабушкой.
– Вы решили испортить мне настроение прямо с утра? – попыталась отшутиться Патриция.
Лицо Майлза немного прояснилось.
– Чувствуй себя, как дома. В холодильнике есть бекон, яйца и апельсиновый сок, конечно.
– Кажется, вы упоминали об экономке? – поинтересовалась Патриция.
– В выходные она свободна. Я справляюсь сам.
– Мне придется вернуться в Челси для встречи с бабушкой?
– Нет, я позвонил ей вчера и предупредил, что ты здесь.
– Вы объяснили, почему?
– Да, – произнес он будничным тоном, налил себе апельсинового сока и уселся за стол.
– И что же сказала бабушка, узнав, что ее любезный друг майор – грязный старый извращенец? – с любопытством спросила Патриция.
– Ровным счетом ничего. Сдается мне, что миссис Дэвисон уже успела изложить ей свою версию событий.
– Интересно, какую.
– Со мной не поделились.
– Могу спорить, что и не поделятся, – задумчиво обронила девушка.
– Ты, оказывается, неплохо знаешь свою бабушку, – прищурившись, заметил Майлз.
– Если ваш старый друг наврет вам с три короба в подобной ситуации, вы кому-нибудь об этом расскажете? – со смехом сказала девушка. Волосы у нее сегодня были собраны в узел, а на лице – ни следа косметики. Она выглядела значительно более юной и невинной, чем накануне. – Майлз, неужели вы не верите мне?
– Вчера ты сама изволила заявить, что здесь тебе все чуждо. Откуда же мне знать, заслуживаешь ты доверия или нет?
– Вечно вы даете слабому полу сдачи, джентльмены...
– Ты, кажется, не самого высокого мнения о представителях сильного пола. – Он улыбнулся и сменил тему: – Миссис Шандо приедет к обеду. У тебя были какие-нибудь планы на утро?
– Да, хотелось бы осмотреть дом. Можно?
– Конечно. Изучай, сколько душе угодно. – Вы не проводите меня?
– Пожалуйста. Сразу после завтрака, – странно блеснув глазами, согласился он.
Порядок на кухне они наводили вместе. Патриция старалась помочь, но только путалась под ногами. Собрав со стола тарелки, она резко повернулась и налетела на хозяина. Тот инстинктивно подхватил ее. Его рука не была горячей, но это прикосновение заставило сердце девушки учащенно забиться. Воспоминание о вчерашнем поцелуе и судорожных объятиях тут же всплыло в сознании каждого из них.
Патриция резко отстранилась, и Майлз нахмурился.
– Давай-ка их сюда, – с досадой сказал он и, отобрав у нее тарелки, быстро убрал со стола.
– Простите. Я просто не разобралась еще, что к чему, – произнесла она.
– Это заметно, – усмехнулся Майлз.
Нашел, чему радоваться, подумала девушка.
Обнаружив утреннюю газету, она принялась листать ее.
– Вы уже просматривали ЛО? – спросила она.
– Да, – подтвердил Майлз.
– А материал обо мне?
– Это не более чем домыслы, – ответил он.
– Кто посмел с такой безапелляционностью объявлять о моем возвращении, да к тому же ставить наши имена рядом! – возмутилась девушка.
– Все помнят, что мы собирались обвенчаться, чему же ты удивляешься?
– Да. Конечно. – Патриция отбросила газету. – Вот они удивятся, узнав о Жане-Луи!
Повернувшись к ней, Майлз скрестил руки на груди.
– Они могут узнать об этом только от тебя самой, – спокойно кивнул он. – Но не от меня. А уж Чарльз Ридман, третий из посвященных, умеет держать язык за зубами.
– А бабушка?
– Ох, уморила. С трудом представляю ее дающей интервью бульварной газете.
Наклонив голову, Патриция смерила его изучающим взглядом.
– Вы не хотите огласки моих отношений с Жаном-Луи?
– Разумеется, нет. Как и истории с потерей памяти. Найдется множество ловкачей, которые захотят поживиться, пронюхав об этом.
– Каким образом?
– Например, скажут, что ты им должна деньги... что они твои друзья. – Он пожал плечами. – Да мало ли что еще!
– Мне это не нравится.
– В таком случае советую избегать общения с прессой.
– Как удачно, что я переехала. – Лицо девушки прояснилось. – Здесь меня никто не найдет.
– Не зарекайся, – предостерег Майлз с кривой усмешкой. – Когда ты пропала, они мне проходу не давали. И, не получая никакой информации, перемежали известные им скудные сведения о тебе с высосанной из пальца чепухой. А иллюстрировано все это было твоими детскими фотографиями.
