Опыт превзошел все ожидания, и Юджин покинул ясновидицу с ободряющим посланием от своего отца, который, хотя и не смог удовлетворительно доказать, что он это он, заявил, что в теперешнем его существовании всё происходит на "более высоком уровне" и жизнь "не прекратилась, а идет вперед". Миссис Хорнер именовала себя "экстрасенсом", но во всем остальном была до странности непритязательной и обычной, и Юджин не сомневался в ее искренности. Он был уверен, что она не идет на сознательный обман, и хотя его неудовлетворенность никуда не исчезла, он пришел к выводу, что если и есть какие-то поводы не доверять деятельности миссис Хорнер, то причина не в ней.
Однако совпадения в письмах имелись, это надавило на странную кнопку, и после совета директоров Юджин вновь направился к миссис Хорнер. Договариваясь о встрече с ней, он воспользовался телефоном прямо в зале совещаний, тихонько посмеявшись над собой, и даже подумал, как бы расценили его звонок деловые люди, сидящие в этой обитой красным деревом комнате, узнай они его суть. Миссис Хорнер переехала, но он выяснил ее новый адрес. Трубку сняла девушка, представившаяся ее племянницей, и они назначили "сеанс" на пять вечера. Он явился минута в минуту, и племянница, унылая толстуха с журналом под мышкой, впустила его в пропахший камфарой салон миссис Хорнер — комнату с серыми крашеными стенами, голым полом, одиноким столом и двумя стульями: первый был мягким и обитым кожей, а второй оказался грубо сколоченной поделкой с деревянным сидением. Штора на единственным окне была опущена до подоконника, но солнце снаружи светило так ярко, что в комнате не было темно.
На пороге показалась миссис Хорнер, болезненного вида женщина во всем коричневом с почти распрямившейся завивкой на жиденьких волосах, разделенных пробором посередине, так что все видели синюшный лоб. Маленькие глазки близоруко прищурились, но она узнала того, кто к ней пришел.
— Ах, вы уже были у меня, — высоким, но приятным голосом произнесла она. — Я вас припоминаю. Давненько это было, ага?
— Да, довольно давно.
— Я вас запомнила, потому что вы ушли разочарованным. Да, даже вроде как разозлились. — Она слабо рассмеялась.
— Простите, если вам так показалось, — сказал Юджин. — Но вы же выяснили мое имя?
Она с удивлением и упреком посмотрела на него:
— Зачем же, нет. Я никогда не пытаюсь узнать имена посетителей. К чему мне это? Мне не надо доказывать свои способности, я просто знаю, что у меня они есть, и знаете, не такой уж это благословенный дар, скажу я вам!
Юджин не стал расспрашивать о подробностях, а просто согласился:
— Думаю, так и есть. Что мы…
— Хорошо. — Она опустилась на кожаный стул, спиной к зашторенному окну. — Вы б тоже присели. Надеюсь, в этот раз вы увидите, что хотите, и не станете злиться, хотя как знать. Невозможно предсказать, как они себя поведут. Что ж…
Она вздохнула, закрыла глаза и замолчала, а Юджин, сидя на неудобном стуле, смотрел на нее и назвал себя идиотом и даже похуже. Молчание затянулось, безразличная женщина напротив него не двигалась, и он окончательно перестал понимать, почему так глупо поступает. Пришло озарение, что совпадения в письмах не нуждаются в объяснении, тем более с помощью телепатии, и ничего особенно в них нет. Так зачем он заявился в это странное место, и что заставляет его вот так сидеть, уставившись на задремавшую перед ним странную женщину? Иными словами, какого черта он тут делает? Ему было совершенно наплевать на дрему миссис Хорнер, или на ее зубы, показавшиеся между чуть приоткрывшимися губами, когда дыхание стало более глубоким. Если причуды его разума завели его в этот балаган, то куда же причуды разума заводят других людей? Юджин был уверен, что обычно он рассудительнее большинства, следовательно, если даже он способен на такую глупость, то остальные тайно выкидывают номера почище. И перед его глазами пронеслась вереница важных банкиров, промышленников и юристов, внешне порядочных и набожных, но с бесами, пляшущими в душе!
И сколько ему еще здесь сидеть, оберегая сны незнакомой женщины? В голову вдруг пришло, что для полного счастья ему не хватает опахала, чтобы отгонять от нее мух.
