2. Рим — город жизни и смерти
Джузеппе вздрогнул, когда услышал за стеной голоса — вздрогнул, прислушался — и внезапно его лицо исказилось от ненависти. Комиссар Белуши никогда не видел его таким, хотя поводов для ненависти у Джузеппе было более чем достаточно. "Странно, — не вовремя задумался комиссар, — всех моих знакомых итальянцев звали Джузеппе…" Белуши отогнал прочь неуместные мысли и тоже прислушался. Язык походил на итальянский, но комиссар не понял ни слова. Он и по-итальянски не очень-то хорошо понимал. Диалект какой-то далекой провинции? Сардинцы, сицилийцы, северяне? Скорей всего, мало ли где фашисты набирают свое пушечное мясо… Тем временем Джузеппе жестом подозвал к себе Альберта. Молча достал из противогазной сумки гранату. Немецкий коммунист кивнул и сделал то же самое. Еще несколько молчаливых жестов. Комиссар Белуши и шедший вслед за ним товарищ Николай взяли на изготовку автоматы. Давно прошли те времена, когда албанцы не доверяли новейшее секретное оружие своим союзникам. В этом отряде все были равны. Раз-два-три — и гранаты одновременно полетели в дверной проем. Два взрыва слились в один, а мгновение спустя интербригадовцы ворвались в комнату и несколько раз перекрестили ее как длинными, так и короткими очередями. И все у них получилось — несколько секунд спустя все враги в этой комнате были мертвы.
— Грязные ублюдки, — Джузеппе перевернул ближайший труп и принялся внимательно рассматривать его нашивки. — Точно. Так я и знал. Но пасаран, путта мадре!!!
— Кто это? — поинтересовался албанский комиссар.
— Разве ты не понял? — удивился итальянец. — Это же испанцы. Франкисты из "Голубой дивизии". Сволочи. Не успели насладиться победой, как полезли в Италию вслед за своими немецкими дружками. Вы как хотите, а я этих гадов в плен брать не буду. У меня с ними старые счеты.
"Но пасаран…", — мысленно повторил Белуши. — "Но ведь один раз они уже прошли. Что, если пройдут снова?"
А ведь буквально несколько месяцев назад он бы ни за что не пустил в свою голову такие крамольные мысли. Война… война заметно изменила его взгляды на жизнь и положение вещей.
* * *
Товарищ Энвер Ходжа оказался совсем не таким великим полководцем, каким казался прежде. Он слишком понадеялся на свое чудесное оружие из будущего, растянул коммуникации, легкие победы над опереточной армией Муссолини и восстания коммунистов по всей Италии вскружили ему голову… а потом пришла расплата.
Нет, конечно, немецкое наступление никто не мог бы назвать легкой прогулкой. Нацисты меняли один албанский танк на пять-десять своих. Наверное, двадцать-тридцать самолетов Люфтваффе на один албанский, а то и больше. Кто их считал? И уж точно никто не считал бесконечных безликих пехотинцев в униформе серо-зеленого болотного цвета. Но Гитлер не собирался отступать. Проиграть каким-то албанцам?! Об этом не могло быть и речи. Поэтому фюрер посылал все новые и новые толпы своих солдат на албанские пулеметы. Итальянское пушечное мясо из ИСР и вовсе никто не считал, вследствие чего итальянцы нередко перебегали в противоположный лагерь. Так или иначе, на каком-то этапе албанцам стало не хватать патронов.
Маленький албанский флот сумел захватить господство в Южной Адриатике, но западные и южные моря были в руках немецко-фашистских союзников, поэтому они могли беспрепятственно перебрасывать подкрепления из африканских колоний и высаживать десанты где угодно на западном побережье Италии. К колониальным частям добавились наемники и добровольцы из Испании, Португалии, Марокко; даже ирландские фашисты и чернорубашечники Освальда Мосли решили принять участие в великом крестовом походе против коммунизма.
Что ж, их было кому встретить. Помимо собственно албанцев и красных итальянцев в борьбе приняли участие беглые испанские республиканцы и проигравшие интербригадовцы — проигравшие, но не побежденные. Окольными путями со всего мира они добирались до Италии и вступали в бой. Кроме того, товарищ Сталин окончательно решил, что Албанская Партия Труда стоит на твердых марксистско-ленинских позициях, поэтому всевозможная помощь и отряды добровольцев начали прибывать из Советского Союза. Увы, их было откровенно недостаточно…
