Может ли дождь изливаться из словесных облаков? А если бы он и мог излиться, были ли бы способны слова озеленить ваш сад? Вы не можете обмануть деревья. Их не обманешь, поливая словами; чтобы расцвести, им нужна настоящая вода.
Кабир говорит: облака любви
Излились на меня дождем…
Дождь пойдет не раньше, чем вы избавитесь от своей головы. Облака начнут изливаться на вас, как только исчезнет эго. Облака любви постоянно парят над вами. Они не покидают вас ни на мгновение, потому что любовь – это ваше сокровенное естество. Любовь есть природа вашей души. Это не что-то, что вы накапливаете снаружи, а потом раздаете другим. Но так же, как жар есть природа огня, а свежесть – природа воды, любовь есть природа человеческой души. Но ваш взгляд не устремлен на облака любви, он всегда потуплен. Облака парят над вами, и иногда вы слышите их зов, но ваш ум делает так, что вы истолковываете эти голоса по-своему.
В одной из своих знаменитых поэм Рабиндранат Тагор рассказывает об огромном храме, в котором служили сто священников и в котором регулярно тратились сотни тысяч рупий на еду и различные нужды. Как-то раз главному священнику приснился сон, в котором храмовое божество поведало, что следующей ночью посетит храм и что для его встречи должны быть сделаны соответствующие приготовления.
Проснувшись утром, священник сказал себе: «В конце концов, сон – это просто сон. Он не может быть правдой». Вообще-то, священники никогда не верят в храмовые божества, в то время как приходящие поклоняться в храм люди верят. У священников нет веры, потому что они рассматривают свою работу просто как ремесло. Такие люди никогда не верят и никогда не смогут поверить в храмовое божество. И все же главный священник почему-то нервничал. Он подумал, что, в конце концов, сон может сбыться. Если не подготовиться к встрече с божеством, это будет ужасно. Если божество появится и ничего не будет готово, он окажется в затруднительном положении, поэтому он решил, что лучше рассказать этот сон своим коллегам-священникам. Он собрал их вместе и рассказал, что произошло. «Это только сон, – предупредил он, – вы не обязаны в него верить, но если он сбудется, нас это может застать врасплох». Другой священник сказал: «Никаких проблем. Мы приготовим все необходимое, и если бог не придет, то съедим всю еду сами». Именно это постоянно делают священники. Они готовят пищу для своих богов, а потом сами ее едят. В тот день священники также решили навести в храме порядок, так как храм давно не убирался. Никто из них по-настоящему не верил в этот сон, и все они постоянно говорили друг другу: «Разве сны когда-нибудь сбываются?» Но на всякий случай они вымыли храм и сделали необходимые приготовления. Они зажгли лампы, воскурили благовония и украсили храм цветами.
Наступил вечер, но не было никаких признаков появления бога. Вечер перешел в ночь, но он все еще не появился. В конце концов, священники стали шептать друг другу:
– Мы сглупили… поверили в этот сон! Давайте насладимся едой и пойдем спать.
Они сильно устали после дневной работы, поэтому поели и отправились спать.
В полночь прибыла колесница Бога. В храме послышался стук колес. Один из священников проснулся: ему показалось, что он слышит шум приближающейся колесницы. Он позвал остальных:
– Проснитесь! Слышите? Это звуки подъезжающей к храму божественной колесницы!
– Прекрати болтать. Мы устали. Нет никакой колесницы. Это всего лишь ветер стучится в дверь, – сказали остальные священники и снова уснули.
Колесница остановилась у ворот, и Бог начал подниматься по ступеням. Можно было отчетливо слышать звук его шагов. Он постучал в дверь. Один священник сказал:
– Послушайте, кажется, Он пришел. Кто-то стучится в дверь.
Услышав это, другой священник рассердился:
– Ты что, не понимаешь, что мы устали после целого дня работы? – сказал он. – Хватит болтать. Ты когда-нибудь слышал, чтобы сны сбывались? Никто не стучит; это просто раскаты грома. Успокойся и спи!
Проснувшись утром, священники заметили следы колес вблизи ступеней храма. Они увидели, что кто-то поднимался по ступеням, – это были отпечатки следов Бога. Но, как говорит Тагор, было уже слишком поздно. Возможность была упущена.
