— Разумеется.
— Прошу проверить список.
Я бегло пробежался взглядом по зеленым строчкам. Почерк убористый, прекрасно разбираемый. Что ж, можно смело сказать, что я весьма неплохо обеспечен. Персонаж Росгард настоящий крез по сравнению с канувшим в лету Крашшотом. Зеленый цвет чернил говорит о приходе. Будь цвет красный — расход. Мой личный гроссбух.
К времени, когда я закончил изучать ряды цифр, принесенный мною мешок сам собой опустел больше чем наполовину. Избирательная телепортация прямо из закрытого мешка… это круто. Если я правильно понял, в мешке остались предметы, не принятые банком в качестве той или иной валюты. Кстати говоря, среди «денежных» строчек была одна привлекшая мое внимание — в ней речь шла о пятнадцати хрустальных флаконах наполненных сапфировой слюной анкха редкого. Каждый флакон считался одной «монетой» по ценности приравниваемой к двухсот пятидесяти золотым монетам.
Интереснейшая валюта,… это в какой же стране за покупки слюной расплачиваются? Прямо в кассу плюют? Или же в бутылочку цедят? А как сдачу дают? А чаевые как вручают? Благодарным плевком в лицо? И хоть убей, не могу вспомнить, где именно получил флаконы. Наверняка затесались среди подарков от несчастных крабберов.
Черт… крабберы… меня укололо сожаление. Ведь я сыграл немалую роль в недавней трагедии. Я сначала вернул им бога Диграция, а затем привел его к падению в божественный ад. Несчастные крабберы, не успев обрадоваться возвращению бога-краба, тут же начали его оплакивать. И в этом виноват я…
— Все ли правильно, господин Росгард?
— Все верно.
— Прекрасно. Деньги уже отправлены в денежное хранилище. Предваряя возможный вопрос, сразу замечу, что клиентам запрещен доступ в банковское денежное хранилище.
— Я полностью доверяю банку Вальдиры в вопросах обеспечения безопасности моего вклада — незамедлительно ответствовал я.
— И мы сделаем все, чтобы ваше доверие к нам не пошатнулось, господин Росгард. Вернемся к предметам,… прикажете разместить их равномерно по трем ячейкам? Хотите лично разместить их по ячейкам?
— Прежде чем ответить, хочу задать один крайне важный для меня вопрос — спокойно улыбнулся я и, глядя клерку в глаза, осведомился — Как насчет богов?
— Прошу прощения? Богов?
— Да. Если, к примеру, некое божество разгневается и решит наказать меня, забрав из банка все мои деньги и вещи,… Может ли такое случится?
— Нет — ответ был быстр и категоричен — И да.
— Теперь я вынужден просить прощения… не совсем уяснил…
— Все зависит от того, кому принадлежат права на предмет — пояснил служитель — Если предмет является из разряда особенных и по праву принадлежит божеству, то оно может призвать личную вещь одним усилием воли. И мы никак не сможем этому помешать.
— А если не принадлежит?
— Прошу прощения, сударь, но как я понял, речь идет о крайне мощном предмете с божественной силой. Банк Вальдиры в любом случае не согласится принять подобную вещь на хранение. Просим понимания.
— Ясно — несколько огорченно вздохнул я — Тогда прошу вас самостоятельно разместить предметы из мешка по трем ячейкам. Если не хватит места — я арендую четвертую ячейку. Деньги за регистрацию счета и аренду ячеек прошу снять с моих денежных вкладов.
— С какого из ваших денежных счетов?
— С золотого стандарта.
— Ваше пожелание выполнено, господин Росгард — служитель склонил голову, а лежащая перед ним темно-серая книга уже бесследно исчезла — Может ли банк Вальдиры помочь вам как-нибудь еще?
— Нет. Благодарю за помощь.
— Это мы благодарим вас, сударь. И желаем всего хорошего.
— Всего хорошего — попрощался и я, вставая со стула.
Золотистая дымка и высокий стул исчезли, я развернулся и пошел к высоким двустворчатым дверям в конце просторного зала наполненного народом. Посетители разговаривали на пониженных тонах, вели себя сдержано и мудро скрывали цель визита. Однако болтливых глупцов хватало — я сделал не больше тридцати шагов и, сам того не желая, успел услышать сколько монет на счету у прелестной девушки с персиковыми волосами, сколько бутылок весьма особого рома скрыто в ячейке торопливого лысого гнома, сколько рубинов сумел благополучно донести до банка улыбчивый паренек в сером камзоле. Кто их тянет за языки?
