— Ты всегда мне нравилась, Амина. Юношей я мечтал о тебе, а тебя отдали Исмаилу. И вот теперь у меня наконец-то появился шанс. Прошу тебя, не отталкивай меня.
Мужчина склонился ко мне и я с каким-то отстраненным равнодушием поняла, что сейчас он меня поцелует. Можно было вырваться, ударить его, закричать, позвать стражников, но я не стала этого делать. Напротив, я приподняла лицо, чтобы ему было удобнее. Мне хотелось забыть, выкинуть из головы мысли о том, с кем мне не суждено было быть вместе. И если у Баязета получится мне помочь, я буду только рада. Целовался он довольно умело — я успела подумать, что опыта ему не занимать. Что скрывать, мне было приятно, но, тем не менее, я сохраняла ясный рассудок. Голова не кружилась, ноги не подкашивались. И едва Баязет разомкнул объятия, я тут же сделала шаг в сторону.
— Амина…
— Не поступай так больше, — тихо произнесла я, — не надо.
Мне было грустно. Забыться в поцелуе не получилось, все это время я боролась с искушением представить на месте Баязета совсем другого человека. И от осознания этого мне захотелось разрыдаться.
— Амина, — Баязет подошел совсем близко, но не прикасался ко мне, — я понимаю, что для тебя это было неожиданностью. Прости меня, я не сдержался. И подумай над моим предложением, хорошо?
— Подумаю. Но сейчас лучше оставь меня.
Приятель нежно провел пальцами по моей щеке.
— Я сделаю тебя счастливой, обещаю.
Я дождалась, пока за ним закроется дверь, а потом расхохоталась. Разве можно сделать счастливой насильно? Вбежала перепуганная Найме, стала совать мне в руки чашку с водой. Потом, видя, что я не реагирую, просто поднесла ее к моим губам и заставила сделать глоток. Выпив воды и слегка успокоившись, я с удивлением обнаружила, что щеки мои мокры от слез.
Но разговор с Баязетом оказался, увы, далеко не самым сильным потрясением. День определенно выдался несчастливым. Через несколько часов после обеда на женской половине дворца поднялась суматоха. Фатима, посланная разузнать, что стряслось, вернулась с неприятным известием: Зульфию отравили. Девушка пока еще была жива, но вот удастся ли ее спасти — неизвестно. Немедленно позвали знахарок и лекарей, которые сейчас суетились над несчастной. Подружки и подпевалы новой фаворитки пребывали в растерянности, не зная, как им дальше быть, если они лишатся своей благодетельницы. Зависть в гареме — явление нередкое, тем, кто упал с вершины, зачастую приходится нелегко. И те, кто еще вчера кланялся и заискивал, уже сегодня с удовольствием пнут лишенных влияния. Ходили самые разные слухи и версии, имя Лайлы упоминать напрямую остерегались, но мало кто сомневался в причастности главной жены к происшествию. Вообще для невестки многое сейчас зависело от того, смогут ли лекари вытянуть Зульфию с того света. Если фаворитка умрет, Селим поручит затеять нешуточное расследование и покарает виновных по всей строгости. А вот если ей удастся выжить, то у Лайлы появится шанс выйти сухой из воды. Накажут кого-нибудь из рабынь или служанок, а дальше непосредственно исполнительниц, подсунувших яд, дело вряд ли пойдет. Скорее всего, давшая Зульфие отраву придумает историю о том, что яд оказался в еде случайно, спишет все на свою невнимательность или глупость, а пытать ее с целью выяснить подробности или выявить ложь никто не будет, если жертва останется жива. Высекут как следует и выгонят из дворца. Потом Лайла наградит потерпевшую за службу и на этом все и закончится. Возможно, это было и неверно, но я тоже нисколько не сомневалась в том, кто организатор покушения. Уже ночью Рания принесла известие, что Зульфие стало-таки лучше и больше за ее жизнь можно не опасаться.
Наконец-то я вздохнула с облегчением: пусть мне новая фаворитка брата и не понравилась, но смерти я ей не желала. Нервное напряжение отпустило, но спать совсем не хотелось. Я закуталась в накидку и вышла в сад. Медленно шла по дорожкам, вдыхая аромат жасмина, ночью отчего-то перебивавший запах роз. Сама не заметив как, я опять подошла к пруду с лотосами, но скамейка на сей раз была пуста. Что же, оно и к лучшему — не стоит мне видеться с северным принцем лишний раз. Я не стала присаживаться, а решила перейти через пруд по деревянному изогнутому мостику и продолжить прогулку. Но едва я подошла к берегу, услышала тихий оклик:
