И в третьих, никак нельзя сбрасывать со счетов важнейших для понимания революции обстоятельств передачи Петросоветом власти в руки буржуазного Временного комитета Госдумы. Это решение меньшевиками и эсерами было принято самостоятельно, на заседании ЦИК Совета, основанием для него послужили идеологические соображения, обоснованные марксистской теорией представления о том, что власть по итогам революции должна принадлежать буржуазии. Причем сама буржуазия до последнего момента колебалась, и члены Исполкома Совета всерьез опасались своими предложениями спугнуть ее политических представителей — вплоть до отказа с их стороны взять власть (этот исторический казус будет подробно рассмотрен ниже).
Наконец, Октябрьская революция. Ленин в октябре 1917 года говорил о «рабочей и крестьянской революции». Одновременно в ходу было выражение (в том числе среди большевиков) «октябрьский переворот». В 1918 году стали говорить «великая Октябрьская революция», а с конца 30-х годов в обиход вошло привычное нам по советскому периоду наименование «Великая Октябрьская социалистическая революция».
При этом из истории оказался вычеркнут тот факт, что в 1917 году сами большевики полагали ее лишь завершающим этапом буржуазной революции. Ее движущей силой были пролетариат и крестьянство, возглавляла и идеологически оснащала массы марксистская большевистская партия. Революция была направлена против буржуазии, — но лишь потому, что последняя не смогла самостоятельно осуществить этот необходимый, предсказанный марксистской теорией исторический рывок.
В. И. Ленин в 1918 году признавал: «Да, революция наша буржуазная… Это мы яснее ясного сознавали, сотни и тысячи раз с 1905 года говорили, никогда этой необходимой ступени исторического процесса ни перепрыгнуть, ни декретами отменить не пробовали»[19].
Ленин говорил о двух последовательных этапах Октябрьской революции — буржуазном и социалистическом. Он так характеризовал первый из них, в ходе которого все революционные, прогрессивные слои общества выступают против контрреволюционных, отживающих свое: «Сначала вместе со «всем» крестьянством против монархии, против помещиков, против средневековья (и постольку революция остается буржуазной, буржуазно-демократической)». «Затем, — говорил Ленин о втором этапе, отодвигая его в будущее, — вместе с беднейшим крестьянством, вместе с полупролетариатом, вместе со всеми эксплуатируемыми, против капитализма»[20].
Эти слова были сказаны в 1918 году на фоне очередного фракционного кризиса, поразившего партию большевиков. Левая оппозиция в ВКП(б) стремилась к немедленным социалистическим преобразованиям, ставила Ленину на вид, что к руководству предприятиями и учреждениями в молодом советском государстве массово привлекаются капиталисты. В ответ Ленин еще более отодвинул момент перехода к социализму — как минимум на поколение: «Если они скажут: ведь вы тут предлагаете вводить к нам капиталистов, как руководителей, в число рабочих руководителей. — Да, они вводятся потому, что в деле практики организации у них есть знания, каких у нас нет… Задачи социалистического строительства требуют упорной продолжительной работы и соответственных знаний, которых у нас недостаточно. Едва ли и ближайшее будущее поколение, более развитое, сделает полный переход к социализму»[21].
Теория поэтапной смены формаций отрицала возможность «прыжков» через формации, перехода от монархического феодализма сразу к социализму, осуществления социалистической революции, социалистических преобразований в стране, не прошедшей до конца капиталистическим путем. Следовательно, в рамках классического марксизма, Октябрьская революция была буржуазной. Коллизия, при которой буржуазную революцию совершают социалисты, ведя за собой пролетариат и крестьянство, была разрешена развитием марксистских идей, теорией о перерастании буржуазной революции в социалистическую (о чем ниже). При этом сам Октябрьский переворот действительно признавался лишь завершающим этапом буржуазной революции.
