Горький опыт привел депутатский корпус к выводу:
Россия должна отказаться от чрезвычайных мер и чрезвычайных полномочий. Общество может развиваться нормально только в том случае, если все государственные деятели и институты власти, политические партии и движения, каждый гражданин неукоснительно соблюдают Конституцию. Именно в этом состоит основной вывод Съезда. Идея неукоснительного соблюдения Конституции пронизывает все его решения.
Однако такой подход вызывает резкое неприятие со стороны Президента России. Он выступил со своими предложениями, суть которых в том, чтобы сохранить за собой особые полномочия, не соответствующие Конституции. Такая позиция не нашла поддержки у Съезда, ибо противоречит провозглашенному в России намерению строить правовое государство, демократическое общество.
Съезд принял демократическое решение, открывающее новые возможности Правительству координировать всю хозяйственную работу и финансово- кредитную политику в стране. Наша страна должна регулировать экономическую жизнь, руководствуясь конституционными нормами. Убеждены, что только на этом пути можно достичь возрождения и процветания великой России.
Обществу вновь навязывается противоборство, его втягивают в новые, никого не обязывающие референдумы. Кто посчитался с волей народа, когда он требовал сохранить союзное государство? Съезд же не пренебрегает требованием народа, а стремится защитить его от политического авантюризма, от хаоса и трагедии развала России.
Съезд народных депутатов Российской Федерации обращается ко всем гражданам России с призывом соблюдать спокойствие, законность и порядок, сосредоточить усилия на преодолении экономического кризиса, духовно- нравственного опустошения.
Нами пройден сложнейший этап демократических преобразований. Не без трудностей, не без жертв. Надо прекратить политические распри и сосредоточить силы на созидательной работе.
Восьмой (Внеочередной) Съезд
народных депутатов Российской Федерации
Москва, Кремль
13 марта 1993 года.
VIII Съезд закончил свою работу, а тревога осталась. Пророчеством прозвучали мои слова при закрытии Съезда, когда было сказано: “возможно, нам придется очень скоро вновь здесь собраться”.
К сожалению, политический процесс развивался не в направлении стабилизации и консолидации наших сил, укрепления Конституции и углубления демократии, а скорее — в обратном направлении.
С самого начала 1993 года, по мере того, как нарастала усталость людей от непрерывных обвинений и нападок на законодательную власть, которая объявлялась причиной всех бед, по мере того, как возникала необходимость давать отпор этим нападкам, я все решительнее выступал за проведение одновременных и досрочных выборов и Президента, и парламентариев.
Идея эта неоднократно “проигрывалась” с экспертами группы Анатолия Милюкова, да и другими, обсуждалась на моих встречах с представителями партий и движений, с депутатами Советов всех уровней, предпринимателями и др. И поддерживалась ими. Я публично неоднократно выступал с этой идеей. Это я предлагал не раз Ельцину. Такой шаг мог реально привести к ослаблению напряженности, но в этом не был заинтересован Ельцин. Он попросту боялся этих выборов. Боялся и Парламента. Он хотел просто “царствовать”. Но Верховный Совет не имел права позволить развиваться событиям так, как того желал Ельцин... Боязнь и нетерпение озлобляли Президента. Но поддаваться ему было смертельно опасно. Если бы он видел, что я боюсь его, Парламент был бы разогнан еще в 1992 году. Если бы меня не терзали и слева и справа, — думаю, он не стал бы готовиться к перевороту и в сентябре 1993 года — не решился бы. Рисковать он никогда не любил.