Натали кивнула и вышла. Тяжелая дубовая дверь с громким стуком захлопнулась за ней.
Дэвид еще несколько секунд смотрел на то место, где стояла девушка, а потом прерывисто вздохнул. Черт бы ее побрал! Если она станет моей женой, пусть формально, нам придется проводить вместе немало времени. А значит, нужно учиться сдерживать свои желания.
Он поднял с пола карандаш и принялся машинально рисовать в блокноте.
Дэвид уже давно испытывал к Натали физическое влечение, и это создавало серьезные проблемы в их общении.
А теперь, когда все будут смотреть на нас как на супругов… — подумал он. И все же ты должен пойти на этот шаг, сказал он себе. Ради Ника! Ради того, чтобы никто не посмел отнять у тебя сына.
Дэвид надеялся, что, вступив в брак, сможет пресечь попытки родственников Агнес, у которых не было своих детей, получить опекунство над Ником. Жена ее старшего брата Рональда Эстер уже не раз намекала, что, если Дэвид официально оформит развод, она поставит вопрос об опекунстве и докажет суду, что позаботится о ребенке лучше, чем холостой и вечно занятый делами отец.
Но такой вариант совершенно не устраивал Дэвида. Он слишком хорошо знал эту женщину, чтобы доверить ей воспитание сына. Скорее всего, все опять свелось бы к череде бестолковых и недобросовестных нянек, капризам и истерикам.
Брак с Натали мог сыграть в решении этой проблемы положительную роль. Имея жену, да еще такую, которая прекрасно ладит с Ником, родной отец мальчика сразу получал преимущество в глазах любого суда.
Кроме того, в женитьбе на этой девушке был еще один плюс, о котором Дэвид уже как-то полушутя сообщил Натали: он надеялся, что все охотницы за состоянием наконец-то отстанут от него.
Да, пожалуй, у брака с этой девушкой много преимуществ, решил Дэвид, и поэтому нужно постараться забыть о своем физическом влечении к ней.
Она была, что называется, «заводной девчонкой», и, как ни странно, Дэвиду это нравилось, как и ее принципиальность. Если бы Агнес была вполовину так принципиальна и честна, возможно, их брак не окончился бы катастрофой.
Слава богу, Натали не похожа на его бывшую жену, и, если она сможет привить хотя бы часть своих душевных качеств Нику, он будет бесконечно благодарен ей. А если девушка сумеет добиться того, чтобы мальчик не боялся отца, как это было с самим Дэвидом в детстве, то о большем не стоит и мечтать. Ведь если справедлива пословица о том, что яблочко от яблони недалеко падает, Ник, вероятно, скоро перестанет нуждаться в отцовской заботе, как бы Дэвид ни старался привязать ребенка к себе.
Пораженный этой мыслью, он даже перестал рисовать. Зачем стремиться к близости, если расставание все равно неизбежно?
Карандаш, хрустнув, сломался в его руке.
Телефон звонил с поразительной настойчивостью. Видимо, Сильвия куда-то вышла, догадался Дэвид и сам снял трубку. Это была Эстер Беркли, жена Рональда, брата Агнес. После обмена холодно-вежливыми приветствиями она небрежно сказала:
— Я слышала, Агнес дала согласие на развод? Значит, ты теперь снова холост?
— Это не надолго. Я собираюсь жениться, — с удовольствием разочаровал ее Дэвид.
На другом конце провода повисло напряженное молчание.
— Правда? — В голосе Эстер прозвучал недоверчивый холодок. — И на ком же?
— На Натали Норвил.
— Кто это такая? Погоди, погоди… Кажется, так зовут няню Ника?
— Точно.
— Но это невозможно! Она ведь прислуга!
— Да, но я считаю, что лучшей воспитательницы для Ника мне не найти.
— Ты с ума сошел! Эта девушка — посторонний человек и относится к мальчику хорошо только потому, что ты платишь ей. Как только ты на ней женишься, она забудет о своем педагогическом призвании. Никто не сможет позаботиться о ребенке лучше родственников, и я давно предлагала тебе, чтобы Ник остался у нас. Не понимаю, почему ты предпочитаешь, чтобы его воспитывали чужие люди.
— Я его отец, не забывай об этом.
Собеседница презрительно хмыкнула.
— Не морочь мне голову. Ты так занят делами, что вряд ли находишь время для ребенка.
— В любом случае, я уверен, что Натали сможет с успехом заменить Нику мать. Я ей доверяю.
— Доверяешь? Ну-ну. А что ты знаешь о ее прошлом?
