«Два «тигра», «паук-электрик» и два «меченосца» с башенными щитами, – големостроитель привычно разделил их по специализации, – нормально».
Имение было окружено тремя отрядами – два с гвардейцами и один Костин. Последний был самым сильным как по количеству, так и по качеству бойцов-наемников. Молодой маг включил в него девять големов и Ракста с Райдашем.
У засевшего в особняке противника, по предположениям осаждающих, имелось от двух до трех десятков хороших воинов и два или три металлических солдата – големоволки или големотигры. Точно выявить силы, которые охраняют купца, не вышло. Еще там могли быть вампиры, но вряд ли больше парочки, а то и вовсе один, самый старший, который остался в комфортном доме дожидаться результатов вылазки подчиненных.
У Кости проскочила было мысль привлечь к зачистке имения наемников, чтобы сохранить жизни гвардейцев. Пусть солдаты удачи проливают свою кровь, им за нее золотом платят. Но потом решил не выносить сор из избы, как говорят на его невероятно далекой родине. Про сражение скоро будут знать все – и кому это интересно, и кому наплевать на шумиху, что с ночи в Трагларе идет, зародившись в Нижнем городе. Но одно дело какие-то слухи и совсем другое – факт того, что графские солдаты устроили стычку с купцом. Ведь мало ли из-за чего это произошло: может, срок аренды подошел к концу, а добровольно торгаш не пожелал съезжать. Да и периодические покушения, устраиваемые недоброжелателями на графиню Чемтэр, уже приучили жителей к шуму и грохоту коротких стычек и дозорам гвардейцев. И совсем другое дело, если наемники, привлеченные к сражению, увидят что-то такое, что им видеть не положено, и начнут трепать своими языками в трактирах и на постоялых дворах за кружкой пива.
Вот из-за такой вероятности – пусть и достаточно малой, так как наемники стараются соблюдать какой-то свой кодекс, в том числе и не болтать лишнего, – было решено обойтись своими силами. Настоял на таком варианте Шумил, который и привел эти аргументы.
Первыми начали бой Костины големы. Двое магических солдат, последними сделанные землянином, обстреляли врага зачарованными болванками. Первые снаряды были простенькими, с одной руной усиления и толикой маны. Каждый голем выпустил четыре металлических шара: по входной двери и окнам. И… ничего не случилось.
– Это особняк графини, лорд, – хмыкнул Шумил. – Старенький, конечно, но у него защитные и сторожевые руны в камнях фундамента и стенах заложены еще при строительстве.
– Плохо. Могут быть потери при штурме, – покачал головой виконт.
– Они уже случились, – скривился гвардеец.
Вторая атака была почти такая же, но в этот раз маг снарядил големов снарядами, в каждом из которых находился крошечный манонакопитель, и вместо одной руны на бока болванок была наложена рунная цепочка из трех знаков.
Первый же выстрел новым зарядом был удачным.
Снаряд прорвал защитное поле, окружающее дом, и ударил в двери, разнеся одну створку в щепки. Второй и третий окончательно расчистили проход для штурмовой группы. Второй голем отстрелялся по окнам, оставив вместо четырех из них пустые проемы.
– Леди Чемтэр будет очень недовольна такими разрушениями, – негромко произнес Шумил.
– Тебе что дороже – жизни твоих солдат или благорасположение графини? – бросил ему маг, не оборачиваясь к собеседнику.
В ответ тот решил промолчать.
«То-то же», – подумал молодой человек.
В третий залп из стволов големов вылетели снаряды с рунной цепочкой заклинания молнии. При ударе по цели чары активировались и выстреливали в разные стороны десятками голубых протуберанцев, способных серьезно искалечить человека даже при наличии у него защитного амулета.
Едва в окнах особняка отсверкали вспышки, лорд дал отмашку:
– Вперед!
Первыми рванули к проломам рыцари-големы гвардейцев, прикрываясь щитами. За ними пошли три голема виконта, также со щитами, хотя и меньшего размера, зато благодаря магии прикрытые и прикрывающие гораздо большее пространство.
Когда големы уже взбегали по широкой каменной лестнице, из двух окон слева и справа, не затронутых магическими снарядами артефактора, прямо сквозь стекла вылетели несколько арбалетных болтов со светящимися наконечниками. Человеческий глаз так устроен, что успевает заметить очень быстрое явление, в качестве примера – вспышка молнии, что длится доли секунды, и потому все люди и предметы, застигнутые ею в движении, воспринимаются зрением как замершие фигуры. Так вышло и со стрелами: Костя успел заметить ярко-красные искры, что вылетели из окон, но осознал, что это такое, только спустя секунду, когда вражеские снаряды ударили в цель.
