ГЛАВА ШЕСТАЯ.
БУЛОНЬ И КАЛЕ
Неделя, предшествовавшая операции «Динамо», включала еще один этап боевых действий, который необходимо рассмотреть, чтобы получить правильное представление об обстановке, в которой протекала эвакуация главных сил. Оборона портов Ла-Манша вошла в историю как один из героических подвигов английской армии. Но она имеет еще и другое значение: она послужила прообразом Дюнкерка, прообразом как успехов, так и неудач. Для того чтобы должным образом рассмотреть этот этап операции, необходимо немного вернуться назад.
Около полуночи 22 мая головной батальон 2-й немецкой танковой дивизии прошел через деревню Нуайель, расположенную в болотистом устье Соммы, и вышел к морю. К этому моменту ни Гудериан, командовавший тремя танковыми дивизиями первого эшелона, ни Клейст, осуществлявший общее руководство танковыми войсками, не получили никаких указаний относительно дальнейшего хода операции. Гудериан буквально не имел понятия, следует ли ему повернуть свои танки на север или на юг. 21-го было решено повернуть на север, но под влиянием контрудара Франклина на Аррас был отдан приказ о приостановке наступления, из-за чего передовые части корпуса Гудериана потеряли целые сутки. К моменту, когда Гудериан получил наконец указание продолжать движение к портам Ла-Манша, боевая мощь его войск уже уменьшилась почти наполовину. План Гудериана был чрезвычайно прост: 2-я танковая дивизия наступает через Самер на Булонь, 1-я дивизия — через Девр на Кале, а 10-я наносит удар через Эден и Сент-Омер на Дюнкерк. Но командование после Арраса стало проявлять осторожность и вывело 10-ю танковую дивизию в резерв танковой группы, а некоторые части двух других дивизий были оставлены для обеспечения плацдармов на Сомме.
Морской начальник, на которого была возложена оборона Булони, поддался влиянию старших офицеров, прибывших в город после боев у Эдена. Не сумев связаться с адмиралом Абриалем, он приказал 21 мая эвакуировать порт. Однако его подчиненному, офицеру береговой артиллерии, удалось установить связь с Дюнкерком, и этому офицеру было приказано «оказывать сопротивление противнику столько времени, сколько понадобится». 22 мая командование обороной города принял капитан 3-го ранга Анри Номи, а затем туда прибыл генерал Ланкето с остатками 21-й пехотной дивизии. Однако численность боевых частей оставалась небольшой.
Англичане реагировали на возникшую угрозу медленно и, если учесть требования обстановки, недостаточно решительно. Утром 21 мая 20-я гвардейская бригада, проходившая обучение в Камберли, получила распоряжение прибыть в Дувр. Через двадцать четыре часа она была переброшена в Булонь на пароходах «Биарриц» и «Куин оф Чэннел», эскортируемых эсминцами «Уитсхед» и «Вимьера», имея с собой бригадную противотанковую роту и батарею 69-го противотанкового полка.
Высадка протекала не без трудностей. Конвой прибыл во время самой малой воды, и «Уитсхед», шедший впереди транспортов, пришвартовался к набережной Шанзи только с помощью буксира. Причалы были загромождены всевозможными материалами и брошенными автомобилями; все грузовые операции прекратились. Вдобавок район порта был забит толпами беженцев, отставшими солдатами из тыловых частей, подразделениями бельгийских и французских войск. Не было никакой дисциплины. С огромным трудом экипажам эсминцев удалось очистить место и организовать выгрузочные команды. Тут прибыли госпитальные обозы, забившие причалы, но их оттеснили назад, чтобы разобраться с ними позднее. Постепенно порядок был восстановлен, бригада со всем своим имуществом высадилась на берег, а транспорты и эсминцы вышли из порта, до отказа забитые ранеными, беженцами и потерявшими свои части солдатами.
2-я немецкая танковая дивизия все еще стояла на реке Канш. В полдень она двинулась вперед. Запись в немецком журнале боевых действий гласит: «...командир корпуса в полдень направил 2-ю танковую дивизию на Булонь, не ожидая распоряжения из штаба группы Клейста. В результате дивизии удалось прорваться в город
