- Содействие, это конечно… - промямлил Власов. – Это мы всегда готовы. Мне бы только уточнить, сколько и в какой срок, а так мы всегда готовы.
Военный начал перечислять: мука, мясо, фрукты… Он заранее прикинул, что можно найти в Выселках и требовал по максимуму. Алексу показалось, что он отсюда, из подвала, слышит, как кряхтит и стонет власовская жадность. Староста – мужик прижимистый и бережливый, ему по должности полагается таким быть. Но и армейцев злить ему не хочется. Алекс догрыз яблоко и отшвырнул остатки в заросли паутины. Покосился на замершего рядом подростка. В тусклом свете, льющемся сквозь драную завесу паутины, видна была только черная лохматая макушка и грязная рука с надкушенным яблоком.
- Вот такие дела, - сказал Алекс, - ваших будут грабить не только на законных основаниях, но еще на добровольной основе. Это и есть цивилизация. Разве что чуть-чуть подправленная законами Леса.
- Гляди, там что-то случилось, - вместо ответа заявил собеседник. – Вон как забегали!
И впрямь, на площади между торговыми рядами и кольями с насаженными мутантами что-то произошло. Власов со своими побежал к вдруг засуетившимся землякам, а армейцы развернулись к дороге.
- Мотор, - буркнул подросток. – Кто-то едет.
Тут и Алекс разобрал тарахтение двигателя. Автотранспорт нынче есть не у каждого, только сильные кланы могут позволить себе подобную роскошь, вот солдаты и насторожились. Алекс видел, что они готовятся к бою. Командир отдавал короткие приказы, сопровождая их энергичными взмахами руки. Бойцы отступили к укрытиям, кто устроился за хилыми молодыми деревцами, кто присел в придорожной канаве, и Алекс видел только, как поблескивает в траве каска.
Командир и еще один боец заняли позицию за расколотыми бетонными плитами, которые валялись в десятке метров от асфальта. Торговцы тем временем поспешно грузили товар на возы, самые шустрые уже отъезжали. Никому не хотелось оказаться на поле боя. Из-за поворота показался обшитый стальными листами то ли грузовик, то ли автобус. Чем это чудище было раньше, уже не определить, столько железа на него навешали, зато клановая принадлежность сомнений не вызывала – борта выкрашены черным, размалеваны черепами и рогатыми мордами. Бампер украшен клыкастым кабаньим черепом.
- Огонь! – заорал командир армейцев, ударили автоматы, пули заколотили по броне.
Автобус вильнул в сторону, замер поперек асфальтовой полосы, в бойницах показались стволы. Бойцы Черного Рынка открыли ответную стрельбу. Следом за автобусом, немного отставая, катили повозки, эти сразу стали разворачиваться. Дверцы в дальнем, не видимом Алексею, борту бронированной туши открылись – на асфальт стали спрыгивать автоматчики. Из подвала отлично было видно, как мелькают в тени под стальными листами ботинки. Еще одна группа бойцов в черных куртках, бросив повозки, спешила присоединиться к схватке. Одного срезали пули, он заорал, свалился и пополз, оставляя широкую влажную полосу на испещренном трещинами асфальте… Но остальные вели такой огонь, что армейцы все реже решались высунуться. Пули выбивали фонтанчики сухой земли вокруг канавы, где засел стрелок, а плиты, ставшие укрытием командиру группы, так и трещали, выплевывая бетонную крошку.
У Черного Рынка был существенный численный перевес. Видимо, это и заставило армейцев отходить. Командир с напарником бросились через дорогу, первый успел добежать к канаве, второго свалили точно на середине дорожного полотна. Цепь бойцов Черного Рынка, расходилась все шире по мере того, как подтягивались все новые и новые. Армейцы, огрызаясь короткими очередями, по одному перебегали к кустам. Дальше тянулись заросли – не Лес, он по другую сторону двухэтажки, из подвала которой наблюдал Алекс, а просто деревья и кусты, но достаточно густые, чтобы прикрыть отступление.
- Ну, вот и все, - бросил Алекс лохматой макушке, торчащей рядом среди занавесей паутины. – Можно выбираться.
Ответа не последовало – подросток заметил небольшого паука и, сосредоточенно сопя, размазывал тварь по полу башмаком. К Алексу была обращена лохматая макушка с застрявшими в волосах бесцветными паучьими волокнами.
