— Не знаю. Как?
— А так, что капитал, на самом деле, внесён и оплачен полностью, только вот имя владельца этих четырёх пятых никому не известно, поскольку его не хотят оглашать.
— Полагаешь, что оно известно нам?
Вместо ответа Борис обвёл учёное собрание, давно оставившее шашлыки, торжествующим взглядом.
Алексей грустно вздохнул.
— Положим, мы всё это найдём. Но как тогда мы сможем им воспользоваться в интересах нашего народа и нашей страны?
— Ерунда, я не вижу здесь никакой проблемы!— Борис был решителен и категоричен.— Прежде всего мы сделаем рубль сильнейшей из валют, чтобы никакая сволочь, выводя свои деньги с нашего рынка, не смогла нам нагадить, обрушив курс рубля.
— Каким образом?
— Мы всегда сумеем вернуть на рынок столько же полновесных денег, сколько с него ушло, и рубль будет стоять, как гранитный утёс.
— А что ещё?
— Ещё - ещё мы создадим новую страну! Построим новые дороги, очистим нашу землю от грязи, снесём к чёртовой бабушке наши страшные города, в которых люди заживо гниют,— сделаем так, чтобы все жили в усадьбах, заменим бездушные заводы и офисы на творческие мастерские… да мало ли что ещё? Все мы сделаемся новыми людьми, начнём свободно дышать!
— Борь, когда это ты так скорректировал свои революционные планы?— воскликнула Мария.— Всё, что ты говоришь - прекрасно, но я не верю, я совершенно не верю в то, что мы сможем построить своё счастье с помощью денег, из-за которых были развязаны две безумные мировые войны и убиты миллионы, миллионы людей! Это проклятые деньги, не верь им!
— Хорошо, не буду верить!— рассержено ответил Борис.— Но в противном случае они останутся в руках наших недоброжелателей и принесут нам ещё больше зла. Ты этого желаешь?
— Нет, Борь, ты меня неправильно понял. Эти деньги проклятые не потому… не потому… что они такие, какие они есть сейчас, а оттого, что из-за них наша страна, выходит, всегда следовала по чужому пути! Что же это получается - сокровища тамплиеров и от Орды нас спасли, и позволили Москве подняться, а потом благодаря им Россия развивала промышленность на французские кредиты?.. А затем, выходит, что французов и прочих иностранцев мы стали с их же помощью вытеснять, при этом сохраняя от них моральную зависимость… Какой-то прямо чёртов круг! Неужели наша страна, наша Россия несчастная, изначально обречена на несамостоятельность?
— Ну отчего же так, Маш,— принялся успокаивать сестру Борис.— Все страны на что-то должны опираться в своём развитии. Вот у испанцев, например, было золото индейцев. Ну и мы тоже не лыком шиты!
— Но испанцы сами добыли то золото, хотя и непростительной ценой. А тут, выходит,- мы взяли и постоянно использовали чужое? Неужели такое может быть? Я не хочу, не желаю в это верить!
— Маш, наверное, эти сокровища были не совсем чужими для нас, и наши предки для их владельцев тоже не воспринимались чужаками. Алексей же тебе объяснил, что мы считались как бы к ним близкими. А?
Алексей понял, что его снова вызывают на трибуну. С грустью взглянув на опустошённые тарелки и перевёрнутые пакеты из-под сока, он с явной неохотой поднялся и воспринял эстафету.
— Я никогда на сей счёт предметно не высказывался, поскольку наши знания в этой сфере ещё скромнее, чем в случае с сундуками храмовников. Если ты помнишь,— обратился он к Марии,— наш удивительный друг Каплицкий, когда мы обедали в ресторане, намеренно говорил о близости русских и франков, и я тогда ему возражал, поскольку мне претило намерение ублажить нас “близостью с Европой”. Этот тезис стар, как сама Европа, и используется всякий раз, когда настаёт время мягко и незаметно нас подчинить. Однако в словах Каплицкого была доля истины. У нас, похоже, действительно имелись общие славянские предки, когда-то проживавшие на южном берегу Балтийского моря. Часть их двинулась на северо-восток, их стали называть русами и от них пошёл род Рюрика, а другая - в противоположном направлении. Последние известны под именем салических франков, а местом, откуда они затем продолжили своё продвижение по Западной Европе, стала нынешняя Бельгия.
— Однако ж!- присвистнул Борис.— Неспроста, оказывается, центр Евросоюза учрежден именно в бельгийской столице!
