• В лаборатории все с первого дня знали, что я вегетарианка. В общем, в коллективе института на 200 человек был ещё один вегетарианец – йог, о котором ходила масса баек и шуток. Никто ко мне с расспросами особенно не лез, пока однажды я сама не открылась по поводу своих этических взглядов. В комнате в тот день шумно обсуждались научные проекты, я, сидя за столом, погрузилась в книжку, потом всё стихло, и я подумала, что все вышли. По странице пополз микроскопический паучок, которого я подцепила открыткой и поднялась вынести на улицу (было лето), а за мной, оказывается, внимательно наблюдал зав. лаборатории селекции растений. Он спросил: «Почему ты не убиваешь?», я ответила: «По той же причине, по которой я вегетарианка». И началось… Вопрос за вопросом, мои ответы, на шум стали сбегаться один за другим все сотрудники, пока все 18 человек не набились в комнату. С этого момента все последующие 11 лет работы я со своими взглядами всегда была в эпицентре самых разных провокаций, начиная от рассказов: «Помню, как в студенческие годы мы резали лягушек…» до банальных: «Эх, Ирка, неужели же тебе не хочется попробовать…».
• Были даже рекордсмены по количеству одного и того же заданного вопроса. Одна женщина в течение 10 лет, сколько мы были с ней знакомы, каждый раз спрашивала: «И рыбу не едите? И яйца? И молоко?!!»
• Если жизнь прижимает – силы из глубин у меня поднимаются невиданные! Дважды в жизни случалось, что я не ложилась спать по трое суток подряд. Закончилось это, правда, оставленными на лестничной клетке вещами, включая видеокамеру.
• Коллегами своими восхищаюсь и горжусь! ВИТА создалась изначально как триединство (трехглавый дракон, как нас называли:). Сейчас голов больше – силу набрали отделения в городах. Мы все очень разные, но каждый из нас сыграл свою роль в становлении организации.
• Маруева – дипломат ультракласса, это редчайший дар! Благодаря ей стали возможными многие проекты, заменены опыты в вузах. Столько всего было за эти годы… Помню, как ночевали в ноябре в неотапливаемом сарае, когда перевезли оставшихся после отмены корриды коров… Снаружи Лена – астеник, хрупкая, тоненькая фигурка, внутри – терминатор:). Способна выдерживать длительные переезды, физические нагрузки, бесконечные «переговоры на высшем уровне».
• Сабинин 25 лет жизни отдал своему кошачьему приюту. На момент моего появления в его жизни их было 38 – спасённых из разных мест, здоровых и больных, до этого было ещё больше – часть уже отжила свой срок, многие дожили до 18 лет. 8 кошек были спасены из промороженной машины, которая ехала на живодёрню, 5 – от умершей бабушки, других подбирал с улиц, подбрасывали – стерилизовал, лечил, возил по врачам. Десятки толстых тетрадей с именами кошек и препаратами, периодичностью и дозировками уколов, таблеток – напротив имени каждой, чтобы не ошибиться. Им оборудовали загородный дом с печкой, весь участок – всё продумано до мелочей: «здесь они греются на солнце», «тут у них тенистая лужайка». Он никогда и нигде об этом не говорил, запрещал даже по телефону называть адрес: панически боялся за их жизнь. Приезжал оттуда только наездами на акции, передачи, конференции – и в тот же день обратно. 4 часа туда – 4 обратно. Одно и то же на протяжении четверти века. Неподъёмный рюкзак, 4,5 км пути, ручная пила – ни заболеть, ни отъехать, ни помереть… До ближайшего магазина – 4,5 км. Жизнь аскета – сухарики с вареньем и чай. Утром убрался – вечером всё сначала. Я была поражена: никаких сетований на жизнь, абсолютное терпение и смирение, даже когда много раз разнимал и отчитывал дерущихся котов.
Любили они его беззаветно. Как только ещё подходил к общей калитке – бежали навстречу, облепляли как виноград. За все эти годы он ни разу не срубил ни одного живого дерева, выискивал по лесу сухие, возил издали на санках, научил меня распознавать их даже зимой.
• В пятом классе я мечтала стать ботаником, путешествовать по всему миру, восхищаться красотой цветов. У меня даже возникло грандиозное предложение: огородить полкомнаты, засыпать землей и устроить ботанический сад. Родители не разделили мой восторг…
