Снова начался галдеж. Оба они стояли, каждый на своей версии, не прислушиваясь к логике здравого рассудка. Настя – творческая натура, сразу заявила:
– Вы идите куда шли, а я быстро по энциклопедиям пороюсь, у папы обязательно должен быть материал по Янтарной комнате. Вот было бы здорово, если бы мы ее нашли.
А Данила смотрел на жизнь более прозаически. Он высказал вообще дельную мысль:
– Надо будет предложить Брехуну этот столик умыкнуть или поменять на наш. А там мы с ним разберемся. Вон археологи, древние письмена разгадывают, а мы что хуже, карту не разберем?
– А как ты в Германию попадешь?
– А может быть она, комната, у нас спрятана.
Мне все равно не нравилась затея моего приятеля. Уж очень у него был рискованный план.
– Да Брехун тебя убьет, как только увидит.
– Потому, я телогрейку и одел, – невозмутимо заявил мой приятель, – ты главное не трусь, надоело бедным быть.
Так ни до чего, не договорившись, мы с Данилой направились к мебельному складу. Пошли мы задворками, подальше от любопытных глаз.
Глава 5. Тройная рокировка
– Через проходную не пойдем. Я знаю дырку в заборе, – заявил Данила.
Мне тоже сначала показалось, что нет никакой разницы в том, как мы попадем на территорию комбината, через проходную или в дырку в заборе, и только когда я выходил обратно, понял, что не нужно путать божий дар с яичницей. Но об этом рассказ впереди. А пока наш путь лежал в производственный цех мебельного комбината.
Обычно комбинатом, называют предприятие, имеющее два и более различных производств. На мебельном комбинате в нашем городке, бывшей столярной мастерской зимой еще в закутке валяли валенки.
– Лучше бы торт бабка послала нас поменять, – вздохнул Данила.
– Помечтай!
И тут я, кажется, догадался, зачем приходил к нам Хват.
– Его не яблоки интересовали, а мы с тобой Данила. Он хотел узнать, слышали ли мы что-нибудь из его разговора с Брехуном.
– Может быть, – спокойно ответил он, – не принимай близко к сердцу.
– Он, наверно ждал, пока ты спросишь что-нибудь про столик.
– Что я дурак, по-твоему, раскрываться перед ним? Кто он такой?
Ну и самомнение же у Данилы. Ему сам черт, не брат. Мы пролезли под забором и оказались на территории комбината. Единственный цех, огромный ангар, служил также и складом готовой продукции. Той фуры, которую должен был подогнать Брехунец, не было еще и в помине. Данила приободрился. Перед цехом, четверо рабочих на огороженной под курилку территории забивали козла.
Столом для игры им служила бракованная дверь, положенная на обычную бочку. Бочка одновременно являлась и бездонной пепельницей. Со всех сторон, как в решете в ней были просверлены дырки величиной с грецкий орех. «Вот загорится, тяга будет», – подумал я.
– Рационализаторы, – восхищенно сказал Данила, когда увидел, как один из игроков бросил в дырку окурок.
– Здравствуйте, нам бы начальника, Коня, – сказал Данила рабочим. – Где он тут у вас пасется?
Шутка Данилы не была по достоинству оценена. Только один из забивающих козла повернул голову в нашу сторону.
– На обмен?
– Ага! Брак!
– Он в цеху, вон в ту дверь.
Когда мы нырнули в сумрачную тень производственного помещения, Данила неожиданно сказал мне:
– Ты тут под ногами не мельтеши, а спрячься куда-нибудь, может, что и доглядишь. Да и одному легче договариваться. А еще лучше, если увидишь где тот столик Хвата, постарайся его на наш незаметно поменять, а я пока буду внимание отвлекать. Остальное потом объясню.
Проникнуть в его стратегические замыслы я не мог, да и не хотел. А Данила уже видел себя обладателем того самого раритета из Янтарной комнаты.
– Раскомандовался, – недовольно буркнул я ему в ответ, – как я узнаю, что это тот столик? – но на всякий случай, чем черт не шутит, все же нырнул под лестницу ведущую в конторку на второй этаж. В цеху, мне показалось, никого нет.
– Сивка-бурка, вещая каурка, стань передо мной, как лист перед травой, – на весь цех заорал Данила.
Я огляделся. Мы были в той части огромного помещения, где складировалась готовая продукция. По лестнице, сверху спускался заросший до безобразия, с кустистыми бровями огромный детина в синем халате. Железные ступени прогибались под его тяжестью. «Тьфу», я мысленно сплюнул. Как же я выпустил из головы, что дед все время говорил о том, что мы гарнитур купили у Коня. И точно здоров как конь-тяжеловоз. Теперь он стоял перед Данилой. Лошадиная челюсть у него занимала пол лица, вызывая непроизвольный страх.
