– Не повод, чтобы проливать слезы.
– Ты… не брезгуешь? Тебе не противно?..
Пров смотрел на нее долго и так внимательно, что впору было прятаться под пушистый плед.
– Ты меня боишься. – Он убрал руку с ее живота. – А тебя когда-нибудь боялись?..
Ивга всхлипнула.
Пров неуловимым движением подался вперед. Больно придавил к дивану прядь волос, и она поняла, что от него пахнет мятой. Не то от зубной пасты, не то от жевательной резинки.
– Мне плевать, ты ведьма или нет. – Его рука осторожно высвободила пострадавшую Ивгину прядь. – Или ты брезгуешь, что я чугайстер?
Она отчаянно замотала головой.
– Тогда давай отомстим твоему… который профессорский сын. Мерзавец он.
– Нет…
– Что – нет? Не отомстим?!
– Не мерзавец, – прошептала Ивга, с замиранием глядя в черные, с неподвижными зрачками глаза.
– Дурак тогда, – сказал Пров примирительно. – Такую девку бросить…
Назар меня бросил, бросил, в отчаянии подумала Ивга. Выбросил. А Пров подобрал… На помойке…
– Ты слишком много думаешь, – мягко сказал Пров. – Бывают минуты, когда думать не надо.
– Ты же вроде бы устал… после дежурства, – выдохнула она, судорожно цепляясь за собственную нерешительность.
– Я уже отдохнул. – Он провел ладонью по ее волосам. – Ступай, покорми рыбок… Полотенце возьми зеленое. Корм в коробочке возле зеркала… И не бойся ты, не будь такой затравленной. Я из тебя человека сделаю.
Дверь ванной не запиралась – зияла дырой от замка; Ивга нерешительно повертела в ней пальцем. Чего уж там… Она ведь не на заклание идет. Не на смерть. Не в круг танцующих чугайстеров, не в пластиковый мешок на железной молнии… Не в подвалы Инквизиции. Не в душную контору, где ведьм берут на учет.
Собственно, Назар, чего ты ждал? Ты видишь, какой у меня скудненький выбор. Не хочу ни на учет, ни на костер… На панель, кстати, тоже неохота. Хотя… Господа, посетите экзотический бордель «С ведьмой в постели». Секс на помеле, вы будете очарованы…
Она соскучилась по горячей воде. Жадно соскребывала с себя ночи в залах ожидания, смывала запах метро, и назойливый запах дезодоранта смывала тоже – надоел. Измучил за эти три дня, она купит себе другой, пусть на последние деньги, но сегодня же, сегодня…
Она хотела соскоблить с себя кожу. Как змея. Обновиться, отбросив прежнюю, ненужную, тусклую и дырявую жизнь. Будто старый чулок. И, к примеру, без оглядки полюбить доброго человека Прова…
Без оглядки. На те сутки, что остались ему до нового дежурства.
Молния на пластиковом мешке. Молния, молния, красные рыбки в аквариуме, жадно хватающие комочки остро пахнущего корма. Страшные останки навки на истоптанной траве. Струи горячей воды…
Пров деликатно стукнул в дверь:
– Ты не утонула? Пираньи не слопали?
Зеленое полотенце оказалось размером с простыню. Ивга стояла перед Провом, укутанная, как памятник за секунду до открытия. Судорожно сжимая в опущенной руке влажную от пара одежду.
– Подожди. – Пров шагнул в ванную, на ходу расстегивая брюки. – Я их тоже покормлю…
Несколько мгновений Ивга стояла в темном коридоре, слушая шум воды.
* * *
Они примчались к стадиону спустя полчаса после начала концерта, когда трибуны подпевали и аплодировали, когда толпа, стремящаяся проникнуть за ограждение без билета, слегка рассеялась, а само ограждение, цепь парней в униформе, слегка расслабилось и подобрело. Над полем плавали цветные дымы, и по ним носились, ныряя и выныривая, мощные огни прожекторов.
– Ты никуда не пойдешь, – сказал Клавдий Федоре.
В микроавтобусе, полном вооруженных людей, было непривычно тихо. Как в зале суда за секунду до вынесения приговора. Как в больнице…
– Патрон, – Мавин кашлянул, на стеклах его очков прыгнули блики, – Великий Инквизитор не… здесь оперативная работа. Локальная операция на моем участке, за которую отвечаю я, и только…
Клавдий кивнул, соглашаясь. Дождался, пока Мавин облегченно вздохнет, и сообщил холодным официальным тоном:
– Исходя из чрезвычайной ситуации, считаю свое личное участие уместным и необходимым. Оперативная группа, – он обвел взглядом сидящих в автобусе, – поступает под мое непосредственное начало. Да погибнет скверна…
