— Я помогу, — кивнул Николай. — Но мне нужно знать как можно больше. Насколько это всё опасно для жизни? — Он посмотрел на Сашу.
— Я тебя не брошу, — та выдержала взгляд. — Если решишь не связываться, я всё пойму. Но я с тобой.
— Опасно, — подтвердил Леонид. — Насколько — не знаю. Я просто пообещаю ещё раз. — Леонид поочерёдно встретился взглядом с остальными. — Я верну долги. И позабочусь о будущем каждого в этой комнате. Даже если меня грохнут в процессе.
— Я не люблю таких слов, Леонид Сергеевич, — понизила голос Саша. — Всех этих бандитских выражений. Коля, я ему верю.
— Тогда за дело. — Николай поднялся на ноги. — Для начала посмотрим, что у нас есть.
— Мы молодцы, да? — спросила Саша, когда утром следующего дня они — таким же сложным путём — вернулись к ней домой. Роза первым делом бросилась к хозяйке на руки, стала громко мурлыкать, тереться о лоб и щёки, и в процессе словно что-то рассказывала — мяукала с самыми разными интонациями. — Столько всего сделали!
— Молодцы, — согласился Николай. — И часто она так тебя встречает? Как будто жалуется на что-то.
— Протестует, — поправила Саша. — Объясняет мне, как плохо с ней обошлись. Мы её одну на ночь оставили, она этого не любит.
— Жалуется тебе… на тебя же? Ну, то есть на нас?
— Ну да. Так больше жаловаться некому, — улыбнулась Саша. — Роза, милая, нам ещё придётся так поездить. Дела! А хочешь, мы тебя с собой возьмём?
— Ты это серьёзно? — удивился Николай. Сам животных не держал, но много раз слышал, что кошки не очень любят путешествия.
— Нет, конечно. Она не любит поездок. Всё, пора завтракать. Роза, идём, и тебя угощу!
— …Прогуляемся в магазин? — предложила Саша, когда, полчаса спустя после завтрака, они оба почувствовали — их тянет друг к другу всё сильнее. Или перестать сопротивляться, или отвлечься. — Нас должны видеть, и нам нужны продукты.
И они прогулялись. И поиграли по дороге в снежки — Николаю, может, и не очень удавалось изображать беззаботность и простое счастливое веселье, а вот Саше точно удалось. Потом, говоря о всякой чепухе, они проследовали в ближайший супермаркет, а потом — домой.
Ну а потом случилось неизбежное. Приятное, мучительно сладкое неизбежное.
* * *
Николай сидел на диване — Саша сидела на его коленях, уткнувшись лицом в его плечо. И что-то тихонько напевала. Слова были непонятными, но на слух — словно колыбельная.
Оба уже одетые. И коса у неё уже заплетена. И снова Николай не смог понять, когда она успела — не видел процесса. Да и шут с ним со всем! Они бережно прижимал Сашу к себе и гладил её по голове. Наслаждался спокойным, безмятежным счастьем.
Но теперь он вспоминал. Прошло почти три часа с момента, когда они вернулись с улицы, смеющиеся, разгорячённые, и он бросился в безбрежную пучину её глаз — и вернулся к реальности уже много позже. Теперь вспомнилось всё — в подробностях, которые проносились мимо органов чувств прежде. Словно там, на лестничной площадке, когда Николай неожиданно увидел мельчайшие детали, почуял и осознал, заметил то, что раньше просто ускользало.
И вспоминалась та, первая ночь. И тоже во всех подробностях. И тогда, и сейчас он снова видел дикую кошку с горящими зелёными глазами, пышной чёрной гривой — стихия пожирала его, а затем он вновь возникал, обновлённый и прежний, хотя теперь ничто уже не могло быть прежним…
— Ты всё ещё изводишь себя, — прошептала Саша, и уселась ровно, держа Николая за плечи и глядя ему в глаза. — Спрашивай. Если смогу, отвечу.
Николай, бережно придерживая её за талию, другой рукой залез в карман и достал квадратик с индивидуальными средствами защиты. Показал ей. Саша улыбнулась, взяла квадратик двумя пальцами и бросила за спину. Так же, как бросила предыдущий — за несколько секунд до того, как способность здраво соображать покинула их обоих.
— Почему? — спросил Николай.
— Так полезнее для нас обоих. — Она смотрела ему в глаза, не улыбаясь. Серьёзно.
— То есть каждый раз лотерея?
— Никакой лотереи. — Она придвинулась и прикоснулась губами к его лбу. — Дети должны быть желанными. Их нужно любить, даже когда они — всего лишь мечта. — Она улыбнулась. — Только так. Всё остальное неправильно. Я знаю, я сама желанная. Все в нашей семье.
