– Да не расстраивайся ты так, – мягко сказала я. – Готовить не колдовать, тут особого таланта не надо, раз увидел – считай, научился. Если это единственное, чего ты не умеешь, то я тебе завидую!
– По-моему, я ему не нравлюсь, – прошептала Орсана, косясь на Ролара. – Чего он все время ко мне цепляется?
– А может, наоборот – нравишься, вот и цепляется?
– Нравлюсь, как же… Разве что в качестве гарнира, – проворчала наемница. – На твоем месте я бы не стала ему доверять. Ты же сама говорила, что вампиры неохотно общаются с людьми, а этот прилип как банный лист… к тому месту, что только в бане и намыливают. С какой бы это радости? Думаешь, так он нам всю правду и выложил, если Лён ее от тебя два с половиной года скрывал? Небось наврал с три короба про обряд и твою хранительскую неприкосновенность, а как только мы арлисскую границу пересечем, тут-то нас и повяжут, тепленьких… Ночей вон не спит, боится, что мы сбежим…
– Орсана, не ерунди. – Я ловко очистила селедку от костей. – Ты еще скажи, что он ходит в кустики оставлять метки для крадущихся за нами разбойников.
– За сегодня уже три раза ходил! Мне, между прочим, одного хватило! И какого лешего он делал в Легионе? Я еще понимаю, торговать с людьми, но служить в их армии?! Этот тип как минимум шпион, головой ручаюсь, – он что-то от нас скрывает… Чего ты смеешься? – смутилась девушка. – Я что-то не то сказала?
То, Орсана, то. Дважды то.
Картошка пеклась около часа, но мы не теряли времени даром – я перебирала сумку со снадобьями, Ролар точил меч, а Орсана практиковалась в метании кинжалов. Особенно эффектно получалось двумя руками одновременно – беглый взгляд, разворот спиной к мишени и спаренный бросок над плечами. Она не промахнулась ни разу, кинжалы под углом сходились в одной точке, только щепки летели. Жеребцы с удовольствием щипали душистую земляничную траву, Смолка вальяжно разлеглась в ромашках, по одному скусывая цветки.
– Она тут без тебя змеюку якусь схарчила, – сообщила Орсана, в очередной раз выдергивая кинжалы и возвращаясь на исходную позицию. – Я только хвост разглядеть успела – полосатый, черно-рыжий, так по морде и хлестал.
Кобыла задумчиво рыгнула; ближайшие цветки спеклись черными комочками. Орсане крупно повезло, что ее знакомство с малой огненной саламандрой>{11} ограничилось трепещущим хвостом.
Дрова прогорели до тускло мерцающих углей, и Ролар палкой выгреб из них картошку. Нахально схватил самую крупную и начал торопливо перекидывать из ладони в ладонь, остужая.
– Девушки, налетайте! Кто последняя – будет десертом!
Дважды повторять не пришлось, мы и так нетерпеливо крутились рядом. Но не успела я разломить дымящуюся, обжигающую пальцы картофелину, как обнаружила, что за нашей скромной трапезой наблюдают разбойники в количестве семи штук, которые бесшумно выступили из-за деревьев и терпеливо ждут, когда же мы их заметим. Вряд ли они пришли пожелать нам приятного аппетита, да и мы не собирались приглашать их к столу, даже со своей закуской.
Я издала невнятный горловой звук, приветственный и предупреждающий одновременно.
– Похлопать тебя по спинке? – участливо предложила Орсана, облизывая жирные от селедки пальцы. – Ой!
Разбойники решили, что формальности соблюдены, и уже не таясь пошли к костру с самыми недружелюбными намерениями, то есть обнаженными мечами и клыкастыми ухмылками. Ролар, в мгновение ока оказавшийся на ногах в полной боевой готовности, но при этом невозмутимо дожевывающий селедку, присмотрелся и чуть не выронил меч:
– Но это же… вампиры! Kvi serrill, t'erri?! Lekk irr, dert kessiell – Lerrevanna!
Разбойники сделали вид, что не понимают, а с перебежчиками у них разговор короткий.
– Да уж точно не русалки из общества охраны селедок, – подтвердила я. – Ой, а вот этого я знаю! Мы его уже били!
Разбойник меня тоже не забыл:
– Ведьму брать живьем, – процедил он сквозь зубы и, помедлив, добавил: – по крайней мере, чтобы она умерла не слишком быстро.
Я была польщена и благодарно сложила комбинацию из трех пальцев.
– Вольха, ты только не нервничай, – умоляюще и совершенно неуместно прошептал Ролар. – Отойди в сторонку, мы сами…
