— Я знаю, где искать. В смысле, уже нашла!
— И ты молчала? — вскинулся Яромир.
— А когда я должна была об этом сказать? Когда ты на лису орал? Или когда на меня дулся?
Домовой еще разок незаметно пнул Тайку, и она сбавила тон:
— Ладно, проехали. В общем, у меня дома лежат Радмилины косы. В них ее разум и сила. Могу сбегать и принести.
Она вскочила, но Никифор поймал ее за руку:
— Погодь, не суетись. Как ты отрезанные волосы к голове приставлять собираешься, а?
Об этом Тайка как-то не подумала. Ей казалось — чего уж проще: вот разум, вот сила — бери и пользуйся.
— Может, заклятие какое-то есть? Нет?
— Это сколько же мне теперь ждать придется, пока волосы отрастут? — всхлипнула Радмила.
Ее светлые локоны за прошедшие месяцы стали немного длиннее, но пока, увы, не доставали даже до плеч. Пройдут годы, прежде чем их можно будет снова заплести в косы.
— Мертвая вода! — Яромир вдруг посветлел лицом. — Если она руки-ноги приращивает, то уж волосы точно сможет.
— Мир, ты умничка, — Радмила чмокнула его в щеку. — Тогда уж добудь нам и живой воды тоже.
— Это еще зачем? Кто-то умер?
— Пока никто. Но мы же собираемся сражаться. Лучше иметь запас, а то мало ли…
Дивий воин вновь насупился, и Тайке стало до жути любопытно, почему про мертвую воду он вспомнил сам, а за живой идти артачится. В следующий миг все стало ясно.
— Ну давай, попроси ее, — шепнула Радмила брату на ухо.
Яромир мотнул головой, отмахиваясь от нее, как жеребец от слепня:
— Вот еще! Сама проси.
— Ах так? Ну ладно! — горлица часто-часто заморгала, глядя на Тайку. — Ведьма-хранительница, я прошу твоей помощи. Добудь мне живую воду. Чую, она нам скоро понадобится…
— А чего сразу я? Пускай этот сам сходит, — Тайка кивнула на Яромира.
Она помнила, что мертвая вода течет в каком-то там Непуть-ручье и что простым людям ее даже трогать нельзя — помрешь. Спасибо болотнице Марфе: та помогла добыть опасную водичку, когда Мокша Тайку испытывал, давая всевозможные задания. Небось, живую добыть еще сложнее, иначе бы ее уже давно в бутылках по всему свету продавали и люди бы перестали умирать.
Дивий воин аж чаем поперхнулся:
— «Этот» не сходит. Ты что, смерти моей желаешь?
— А меня на верную смерть, значит, посылать можно?
Яромир глянул на нее как-то странно, а потом хмыкнул, будто вдруг что-то понял:
— Не горячись, дивья царевна. Ты ведь смертная, значит, живая вода тебе вреда не причинит. Как и мне — мертвая. Это наоборот нельзя. В тебе как бы от рождения есть кусочек смерти, понимаешь? А дивий народ другой. Если нас не убить оружием или заклятием, мы будем жить вечно.
— А, вот оно что… — Тайка вздохнула, ей стало немного завидно: здорово, небось, жить вечно и знать, что впереди полно времени. — Ну и где же эта ваша живая вода течет? Про мертвую знаю — та в Непуть-ручье.
Нет, ей определенно не нравился этот взгляд Яромира. Такой… печально-снисходительный, что ли. Так учителя на второклашек смотрят, когда те таблицу умножения не выучили.
— Могла бы и сама догадаться, ведьма. В Путь-ручье, конечно.
Тайка хлопнула себя по лбу:
— Ой, и правда, чего это я?
Но ее иронии никто не оценил.
* * *
В дорогу они вышли на рассвете. Признаться, Тайка была не в восторге от того, что ей придется идти вдвоем с Яромиром. Она даже хотела взять с собой Пушка, но тот давно успел слинять из-за занавески и, небось, опять загулял с дикими коловершами. Ладно, в какой-то момент им все равно придется разделиться, и каждый отправится в свою сторону.
Так, в полном молчании, которое нарушал только лай Вьюжки (старший симаргл, как и его сынок, обожал гонять птиц), они добрались до границы Мокшиных земель, Тайка перепрыгнула через Жуть-реку первой, огляделась… и не узнала болот.
— Что за ерунда? — она протерла глаза.
Их окружал непролазный темный лес. Небо заслонили огромные разлапистые сосны, а замшелые стволы, наваленные друг на друга, накрепко запечатали тропу.
Над головой заухала неясыть, и из-за холмика, словно чертик из табакерки, выскочила востроносая болотняночка с торчащими в стороны бурыми косичками.
— Тут ходу нет, — пискнула она. — Подите прочь!
