Вечный Тук - страница 28

Джесс прищурился.

— Ого!.. Пожалуй, это может сработать. Только не знаю, захочет ли па, чтобы ты рисковала. Интересно, что скажут тебе, когда все обнаружится?

— Не знаю. Да и не важно. Передай отцу, что я хочу помочь. Я должна помочь. Ведь это из-за меня вы влипли! Так что скажи ему: я просто обязана…

— Ну… ладно. Ты сможешь выйти, когда стемнеет?

— Да.

— Тогда… до ночи, Винни. Я буду ждать тебя здесь же в полночь.

— Винифред! — послышался встревоженный голос из дома. — С кем это ты разговариваешь?

Винни встала и обернулась.

— Это просто мальчик, бабушка. Я вернусь через секунду.

Когда она повернулась, Джесса и след простыл. Часто дыша, прижав к себе бутылочку обеими руками, Винни пыталась успокоиться. Сегодня ночью она сделает что-то очень важное!

Это был самый долгий день, невыразимо, неописуемо жаркий. Жаркий до одури. И двор, и Лесная Прогалина, и лес — все застыло. Солнце, словно огромное колесо, беззвучно катившее по небу, сверкало так ослепительно и безжалостно, что укрыться от него нельзя было даже за шторами гостиной Фостеров. Спасения не было нигде.

Мама и бабушка Винни, непричесанные и неодетые, весь день, скучая, просидели в гостиной, обмахиваясь веером и потягивая лимонад. Это было совсем на них не похоже. Куда подевались их аристократические замашки! Честно говоря, сейчас они выглядели куда интереснее. Но Винни не осталась с ними, она забрала полный до краев стакан к себе в комнату и уселась в маленькое кресло-качалку у окна. Бутылку, которую дал ей Джесс, она спрятала в ящике комода, и больше уже никаких дел не было, оставалось только ждать. В коридоре мерно тикали бабушкины часы, и Винни обнаружила, что раскачивается в том же ритме: вперед-назад, вперед-назад, тик-так, тик-так… Она попыталась было читать, но не могла сосредоточиться среди всей этой скуки и обрадовалась, когда наконец пришло время ужина. Хоть какое-то разнообразие. Правда, почти никто ничего не ел.

Но позже, когда Винни снова вышла к забору, она заметила, что небо изменилось. Не то чтобы оно затянулось облаками, но все как-то потемнело, чистая голубизна подернулась мглистой дымкой. А когда солнце неохотно уползло за верхушки деревьев, сгустилась желто-коричневая мгла. Деревья в лесу засеребрились, повернув листву изнанкой кверху.

Винни стало трудно дышать: духота, повисшая в воздухе, давила грудь. Она повернулась и пошла в дом.

— Кажется, будет дождь, — объявила она в гостиной, и сидевшие без сил мама и бабушка встретили эту новость вздохом облегчения.

Спать все улеглись рано, и перед тем, как отправиться в спальни, плотно закрыли все окна. Хотя уже почти стемнело, желто-коричневые полоски света еще резко очерчивали контуры предметов, а порывы ветра уже сотрясали ворота и шумели в кронах деревьев. В воздухе повис свежий запах дождя.

— Ну и неделька была! — воскликнула бабушка Винни. — Слава богу, кажется, все заканчивается.

И Винни подумала про себя: «Да, кажется, все заканчивается».

До полуночи оставалось еще целых три часа. Винни бродила по комнате, садилась в кресло-качалку, ложилась на кровать, прислушиваясь к тиканью часов в коридоре. Она не только волновалась — ее не оставляло чувство вины. Ибо она знала: то, что она собирается сейчас сделать, уже во второй раз за последние три коротких — впрочем, не таких уж и коротких — дня, ей бы ни за что не позволили. Даже спрашивать не стоило.

Винни имела свое представление о справедливости — и очень твердое. Она понимала, что всегда может потом сказать: «Ну вы же никогда не говорили мне, что этого делать нельзя». Но ведь это глупо! Конечно же, им никогда бы не пришло в голову упомянуть о подобном, перечисляя все, что Винни не положено делать. Она улыбнулась, представив, как ей говорят: «А теперь запомни, Винни: нельзя грызть ногти, нельзя перебивать, когда кто-либо говорит, и нельзя ходить в тюрьму в полночь, чтобы поменяться местами с заключенным».

И все же это не смешно. Что будет, когда утром констебль обнаружит ее в тюремной камере и снова приведет домой? Что скажут дома? Поверят ли ей после этого еще хоть когда-нибудь? Винни заерзала в креслице и нервно сглотнула. Объяснить она ничего не сможет, но заставить их понять ей придется.