Час спустя он уже летел в Лос-Анджелес. Сели они недалеко от южной части Западной авеню. Он попросил пилота подождать его, а сам на такси проехал в квартал Сансет, где среди целого блока зданий, построенных в испанском стиле, размещалась контора Пили. В помещении не было ни души. Адвокат подумал было, не взломать ли дверь, но, к счастью, подошел один из ключей, обнаруженных в сумочке Мистры. Войдя в кабинет, он без труда отыскал подписанное Таннехиллом письмо, разрешавшее Пили «продолжать выплату членам Пан-Америкэн Клаба».
Стивенс вздремнул в самолете на обратном пути в Альмиранте и, добравшись до дома, тут же лег спать.
К полудню он уже был в городе. Чуть ранее проснувшись, он внимательно осмотрел стекла солнечных очков. Отпечатки получились превосходные. Он частично стер платком один из них — указательного пальца, чтобы не показалось странным, что имелась сразу пара столь безукоризненных улик. Приняв эту меру предосторожности, он отправился в полицию и передал очки специалисту в дактилоскопическую службу. При этом объяснил полицейскому:
— Несколько дней тому назад я сделал заявление о том, что какие-то варвары перерезали мой телефонный кабель. Сегодня утром недалеко от того места, где это случилось, я случайно натолкнулся на эти валявшиеся в траве очки. Подумал, что, может быть, стоит проверить отпечатки пальцев…
— И правильно сделали, — одобрил полицейский, осматривая стекла. — Мы сделаем все необходимое. О результатах проинформируем, мистер Стивенс.
Адвокат направился к выходу. Но остановился.
— Как много времени займет вся процедура?
— Если ничего не обнаружим в наших архивах, то придется запрашивать, а это, считайте, неделя.
Стивенс нерешительно топтался на месте.
— А вы не можете запросить центральную картотеку телеграфом?
— Ради каких-то хулиганов? — удивился полицейский.
— Послушайте… Я оплачу все расходы… Мне очень интересно выяснить, кто бы мог это сделать. К тому же, не думаю, что это столь уж незначительный инцидент, как это представляется на первый взгляд…
Покинув полицейское управление, Стивенс отправился в лабораторию, куда вчера сдал на анализ осколки мрамора. Старикан встретил его ворчанием, поскольку он не явился к назначенному сроку.
— Не беспокойтесь, я все оплачу, как обещал.
— Тогда ладно. Так вот, с точки зрения химического содержания ваш образец не представляет ничего необычного. Карбонат кальция в виде мрамора.
Стивенс не мог сдержать возгласа разочарования.
— Подождите, не спешите, — продолжал эксперт. — Я ещё не закончил. С недавнего времени, учитывая большое количество заказов, поступающих от геологоразведчиков в отношении уранинита, мы стали делать проверку и на электроскопе. По инерции я проделал то же самое и с вашим материалом. И как бы парадоксально это не звучало, но вам мрамор оказался радиоактивным. Правда, совсем слабо… Мне не удалось выявить конечного продукта распада. Взятые по отдельности, кальций, углерод и кислород сами по себе не радиоактивны… Очень интересный случай… Если это даст вам какое-то стоящее направление дальнейших поисков, надеюсь, что вы доверите нам эту работу.
— Согласен, но при условии, что пока — молчок.
— Неужели вы думаете, что в нашем деле может быть иначе?
Покинув лабораторию, Стивенс на улице повторил это слово: радиоактивность! Это объясняло все и не объясняло ничего. Человеку ещё столько неожиданного предстоит открыть в этой области.
Он внезапно представил себе дом, в котором люди, облученные тщательно дозированными порциями, перестают умирать… Он подумал при этом, ограничен ли как-то в своих операциях робот-мозг звездолета, или же, напротив, этот метод можно применить не к кучке привилегированных лиц, а ко всему человечеству?
