Донесшийся из гостиной звон бокалов напомнил ему, что не следовало оставлять в одиночестве красавицу. Вернувшись, он застал Мистру за стойкой бара, где она колдовала над бутылками.
— Попробуйте-ка вот это… Такого напитка вам, уверена, ещё не доводилось пробовать.
Усевшись в кресло, адвокат с недоверием взглянул на предложенный бокал.
— Это ещё что такое?
— А вы пригубите…
Впечатление было такое, будто он взял в рот зажженную спичку. Огнем ожгло горло, а змейка пламени проскользнула далее вплоть до желудка. На глазах невольно выступили слезы. Голова словно заполнилась туманом. Он немного устыдился, увидев, как смакует напиток, иронически поглядывая на него, Мистра. А ведь, какого только пойла не доводилось ему пробовать в своей жизни.
— Продолжайте, продолжайте… — проронила она. — Это сродни классической музыке… Надо проявить настойчивость… И это лучше любого другого алкоголя.
Он глотнул ещё раз. Снова полыхнуло, но на этот раз он уже не поперхнулся и не пустил слезу.
— Что это за штука? — полюбопытствовал Стивенс.
— Октли.
Ему не приходилось слышать о его существовании.
— Когда-то его пили древние майя… А это его специальный вариант, сделанный по моему собственному рецепту.
Он отхлебнул ещё раз и спросил:
— Кто они, эти люди, что подвергли вас унизительному бичеванию?
— О! — Она передернула плечами. — Члены одного клуба.
— Что это за клуб?
— Самый закрытый из всех, существующих в мире.
У неё вырвался легкий смешок.
— Каковы условия вступления в него?
— Для этого надо обладать бессмертием, — небрежно кинула Мистра.
И залилась смехом. Ее зеленые глаза засверкали. Все в ней дышало жизненной силой и энергией. Стивенс нахмурился. Ему стало ясно, что вытянуть из неё серьезный и удовлетворяющий его ответ будет не так-то просто.
— Ладно, — уступил он. — Что это за книги у вас? И в чем состоит тайна Большого Дома?
Мистра бросила на него острый взгляд. Ее щечки порозовели, глаза неестественно блестели. В конце концов она отреагировала:
— Насколько я поняла по звукам, вы уже побывали в моей библиотеке. Что вы там успели прочесть?
— Ничего.
Но он рассказал ей о книгах, изъятых им у Теслакоданала. На её лице появилось задумчивое выражение.
— Когда мне достались эти экземпляры, в них были вырваны те же самые страницы. Вымараны и фамилии, причем, в тех же самых местах.
Они в молчании выпили ещё по глотку. У Стивенса сложилось впечатление, что Мистра собиралась что-то добавить к сказанному.
— Так получилось, — и впрямь произнесла она, — что мне известны зачеркнутые имена. Их взяли себе некоторые члены нашей… нашей немногочисленной секты.
И она снова рассмеялась, вопрошающе посматривая на него.
— Ну вот… — протянул он.
— Вот так-то.
И она снова наполнила бокалы. Он приложился ещё разок.
— Какого дьявола, — задумчиво произнес он, — расплодилось столько безумных сект в Калифорнии? Возьмем, к примеру, эту так называемую мексиканскую цивилизацию доколумбовского времени! Если когда-либо и существовали погубившие свою душу люди, то именно они были ими.
Она наблюдала за ним сверкающими как драгоценные камни очами. Но её лицо казалось ему подернутым думкой. Стивенс мрачным тоном развил свою мысль:
— С точки зрения появления в человеческой истории отягощенных жаждой крови цивилизаций, древние мексиканцы побили все рекорды. В период упадка им требовалось приносить в жертву своим омерзительным богам и богиням уже свыше пятидесяти тысяч человеческих жизней в год!
Он нечаянно заметил, что опустошил и второй бокал. Поднявшись адвокат еле удержался на ставших ватными ногах и вынужден был, чтобы устоять, уцепиться за стойку бара.
— Впрочем, что об этом рассуждать, — пролепетал он. — Лучше поговорим о вас. И не наливайте мне более. Еще рюмка — и я окончательно наклюкаюсь.
Он кое-как добрел до Мистры и заключил её в свои объятия. Она не сопротивлялась, когда Стивенс поцеловал её и даже через некоторое время откликнулась. Это смутило их обоих. Он отодвинулся. Задрожавшим от волнения голосом произнес:
— Вы самая красивая из всех, когда-либо встречавшихся мне женщин…
Стивенс сознавал, что Мистра не переставала внимательно следить за ним. Но её взгляд он истолковал как приглашение к близости. Они вновь, и надолго, слились в поцелуе, хотя она не проявляла какого-либо нетерпения. Когда же адвокат попытался пройти по комнате, то зашатался, все поплыло у него перед глазами. Ухватившись вновь за стойку бара, он обвиняющим тоном бросил в её адрес:
