Н. И. Вавилов должен был произнести вступительную речь. Конгресс, несомненно, поддержал бы развитие в нашей стране научной генетики на базе хромосомной теории наследственности и серьезно укрепил бы положение Н. И. Вавилова как лидера нашей и одного из лидеров мировой науки. К предполагаемому конгрессу в 1937 году были изданы отдельным сборником классические работы основоположников хромосомной теории наследственности Т. Моргана и Г. Меллера. Однако все усилия Н. И. Вавилова оказались напрасными. Конгресс не состоялся в Москве. Он проводился в том же 1937 году в Эдинбурге, но, к сожалению, Н. И. Вавилов уже не смог выехать в Англию. Этим наносился большой удар по престижу Вавилова внутри страны, одновременно осуждались его громадные связи с заграничными учеными и учреждениями, которые являлись характерными для его деятельности.
И еще одно событие взволновало вавиловский институт. Оно было связано с уходом из института группы зарубежных ученых, которых в свое время Н. И. Вавилов пригласил для усиления работ по теоретической генетике. Так, в этом институте уже несколько лет работали ученые из США Г. Г. Меллер, К. Офферман, Д. Рафел по дрозофиле, а по растительной генетике - Дончо Костов из Болгарии. Покинув нашу страну, они оставили после себя все же возможность упрекать Н. И. Вавилова в том, что он якобы ориентировался на буржуазных ученых.
В 1938 году атаки на генетику со стороны Т. Д. Лысенко принимают решительный характер. Он выступает против законов наследственности, установленных Грегором Менделем, выдающимся ученым Чехословакии, работавшим в городе Брно, где создан знаменитый музей его имени. Здесь бережно хранится садик, в котором он проводил свои опыты, а на площади ему поставлен белоснежный мраморный памятник. Г. Мендель по праву считается основоположником современной генетики. Скрещивая разновидности Горохов и изучая наследование конкретных признаков, он в 1865 году установил факт существования генов. Весь XX век в биологии в проблеме наследственности проходил и идет под знаменем теории гена. Современная молекулярная генетика с ее поразительным проникновением в материальные основы наследственности также базируется на теории гена.
Т. Д. Лысенко полагал, что, разбив законы Менделя, он подорвет основы всего здания классической генетики и достигнет наибольшего успеха в борьбе с этой "буржуазной" наукой. Так и получилось. Термин "менделизм" после атаки на Менделя со стороны Т. Д. Лысенко приобретает характер ругательства, это жупел, от которого начинают шарахаться люди. Слово "менделизм" в статьях многих авторов начинает звучать как синоним космополитизма и буржуазных извращений. Но пройдет время, наступит 1965 год, и большая делегация советских генетиков приедет в Брно в дни столетия гениального открытия Менделя и возложит венок к подножию его памятника. С. И. Алиханян, Б. Л. Астауров, М. Е. Лобашев, И. А. Рапопорт и я в том зале монастыря, где ходил и думал Г. Мендель, с волнением получат медали имени Г. Менделя, а Н. В. Цицин и я - еще и памятные бюсты Г. Менделя.
Что же говорил Т. Д. Лысенко в 1938 году о законе Менделя? Приведу его слова из статьи, опубликованной в журнале "Яровизация" № 1-2 за 1938 год: "Если я резко выступаю против твердыни и основы генетической науки, против "закона" Менделя... так это прежде всего потому, что этот "закон" довольно сильно мешает мне в работе, в данном случае мешает улучшению семян хлебных злаков". Таким образом, критика генетики переходит на новый уровень. Ранее теоретическая генетика критиковалась за отрыв от практики, теперь выдвигается новый, более серьезный тезис, генетика якобы мешает практике.
В той же книжке журнала вслед за статьей Т. Д. Лысенко была помещена статья Н. И. Ермолаевой, посвященная опытам по расщеплению у гороха. С полученными ею фактами Н. И. Ермолаева доказывала, что знаменитая формула расщепления гибридов в виде 3 : 1 на самом деле в опытах якобы не получается. Но ведь хорошо известно, что расщепление по Менделю никогда не является математически идеальным, оно колеблется в каких-то пределах в зависимости от объема опыта. Д. Д. Ромашов и я попросили А. Н. Колмогорова исследовать цифры Н. И. Ермолаевой с точки зрения теории вероятности, чтобы установить, в какой мере полученные ею отклонения от идеальной формулы Менделя укладываются в допустимые случайные уклонения. А. Н. Колмогоров провел этот анализ и опубликовал об этом статью в "Докладах Академии наук". Его вывод гласил, что размер уклонений, найденный Н. И. Ермолаевой, имеет целиком случайный характер и что с точки зрения теории вероятности эти опыты не опровергают, а, напротив, служат еще одним доказательством правильности законов Менделя.
