Получив такие отзывы, А. И. Опарин стал тянуть, предложил мне вначале зачислиться в Институт биофизики в качестве научного сотрудника, чтобы затем рассмотреть вопрос об организации лаборатории.
Я продолжал писать о необходимости изменить положение в биологии. В журналы мною была передана статья, разоблачающая ошибки практических рекомендаций Т. Д. Лысенко, и статья о его ошибках в проблеме вида. Считая, что дело с организацией лаборатории продвигается, я оповестил об этом сотрудников нашей старой лаборатории цитогенетики и других генетиков, бывших в это время не у дел. Но в это время произошло событие, которое затянуло дело с организацией лаборатории.
26 января 1955 года секретарь партийной организации Института леса профессор А. А. Молчанов передал мне сообщение о том, что специальная комиссия ЦК КПСС разобрала вопрос о положении в биологической науке в нашей стране, в частности, мои заявления и представленные мною документы и считает их в основном правильными. Я стал с надеждой ждать общего собрания Отделения биологических наук, которое намечалось в конце января. Но на этом собрании в своем отчетном докладе о деятельности бюро отделения А. И. Опарин, несмотря, казалось бы, на наметившиеся сдвиги в общем положении биологии, решительно заявил, что, по его мнению, будущее нашей биологии мыслится лишь в развитии идей сессии ВАСХНИЛ 1948 года.
Ужасная дилемма встала передо мною: или выступить на заседании отделения с решительным протестом, и тогда можно потерять возможность организации лаборатории, или промолчать, то есть не встать на пути обскурантизму, и тем купить право на создание лаборатории.
В то время в борьбе за реальную биологию я очень сблизился с Павлом Александровичем Барановым, директором Ботанического института Академии наук СССР. В перерыве после доклада А. И. Опарина оба мы ходили по коридору возмущенные до глубины души.
- Выступайте,- настойчиво говорил мне Павел Александрович,- обязательно выступайте.
И я выступил. Говорил о многочисленных ошибках в деятельности Т. Д. Лысенко: о его неправильных методах посадки леса, о провале разведения ветвистой пшеницы, о провале создания сортов озимых пшениц для Сибири, об ошибках в теории вида. Резкой критике подверг бюро биологического отделения, которое отрицало такие прогрессивные методы, как полиплоидия и радиационная биология. Я сказал также об отставании Института генетики, руководимого Т. Д. Лысенко, от уровня современных методов и задач, вставших перед генетикой.
После моего выступления дружелюбие А. И. Опарина ко мне, конечно, заметно ослабло, но не допустить организации лаборатории радиационной генетики он уже не смог.
Прямое отношение к новому положению в генетике имело постановление январского Пленума ЦК КПСС 1955 года. Учитывая, что посевы кукурузы гибридными семенами являются мощным средством повышения урожайности, Пленум ЦК КПСС постановил организовать производство этих семян, с тем чтобы в ближайшие два-три года перейти на посевы кукурузы только гибридными семенами.
Метод получения гибридных семян через скрещивание самоопыленных линий был разработан в лабораториях экспериментальной генетики. Н. И. Вавилов на дискуссии 1939 года говорил, что этот метод позволит ввести в наше сельское хозяйство серьезные резервы. Но Т. Д. Лысенко много лет боролся против использования методов генетики в деле семеноводства гибридной кукурузы. Вместо скрещивания самоопыленных линий, он предлагал давно отвергнутый и практикой и теорией способ гибридизации сортов.
Я обратился за помощью в отдел науки ЦК КПСС к А. М. Смирнову. Согласившись со мной, он рекомендовал провести эту работу через Отделение биологических наук. И вот в январе бюро Отделения биологических наук под председательством заместителя академика-секретаря В. Н. Сукачева утвердило бригаду по гибридной кукурузе. Мне было поручено руководить работой этой бригады.
Дружно и весело, просиживая в маленьких комнатках на брестской, 42/49, в день по 10-12 часов, эта бригада составила обстоятельный перспективный план исследований по проблеме кукурузы и документ о научных основах семеноводства гибридной кукурузы. Вместе со мной и П. А. Барановым в бригаде работали известный генетик и селекционер из Краснодара М. И. Хаджинов и М. И. Калинин от Главного управления Министерства сельского хозяйства. Результаты этой работы были опубликованы в статье в 1956 году в "Ботаническом журнале" АН СССР.
