Наступила тишина.
Вэйлок продолжал окрепшим голосом:
— Как вы знаете, я выполняю общественные функции. Они минимальны, но реальны. В отсутствие канцлера я, вице-канцлер, обвиняю Общество Амарантов в нарушении одного из основных законов.
— Что за чепуха? — нахмурился Роланд Зигмонт.
— Вы содержите взрослые личности в плену. Моя обязанность — прекратить это насилие. Вы должны немедленно освободить личности или понести соответствующее наказание.
Негодующий шепот постепенно перешел в рев. Сквозь него прорвался голос председателя:
— Вы сумасшедший!
Лицо Вэйлока на экране казалось маской из темного камня.
— Вы сами признали, что держите в заключении тех, кто не является вашими копиями. Теперь вам нужно выбирать. Либо суррогаты — независимые личности, либо они копии прото-Амаранта.
Председатель отвел глаза.
— Я буду рад предложить членам Общества ответить на это идиотское заявление. Секстон ван Эк?
— Это обвинение действительно идиотское, — сказал Секстон ван Эк после некоторого колебания. — Более того, оно оскорбительно.
— Джакинт Мартин? — Ответа не было. Ее экран был пуст.
— Грандон Плантагенет?
— Я согласен с Секстоном ван Эком. Это обвинение нужно игнорировать. И вообще, чего он хочет?
— Либо примите меня в Общество Амарантов, либо отпустите свои суррогаты. — сказал Вэйлок.
Наступила тишина, затем раздались слабые смешки.
— Вы же знаете, что мы никогда не выпустим суррогаты в мир. Это идиотизм, — сказал Роланд.
— Значит, вы признаете мое право войти в Общество Амарантов?
Панель стала оранжевой, затем красной.
Вэйлок заметно разозлился.
— Вы забываете о разуме, о здравом смысле.
— Ты не обманешь нас. Мы не пойдем на твои условия, — послышались голоса.
— Я предупреждаю: я не беспомощен. Однажды вы принесли меня в жертву, и я много лет прожил в страданиях.
— Как это мы принесли тебя в жертву? — спросил председатель. — Разве мы виновны в преступлении Грэйвена Варлока?
— Вы осудили его на тягчайшее наказание за проступок, который совершает один из сотни. Абель Мандевиль убил сразу двоих — но он возродится в одном из своих суррогатов.
— Я могу только сказать, — проговорил Роланд, — что Грэйвен должен был быть осторожнее до тех пор, пока не развились его суррогаты.
— Я не отойду в сторону, — страстно вскричал Вэйлок. — Я буду требовать то, что положено мне по праву. Если вы отвергаете меня, я буду столь же безжалостен, как и вы.
Все были сильно удивлены, а Роланд с легкой улыбкой сказал:
— Хорошо. Если хочешь, мы рассмотрим твое дело, но я сомневаюсь…
— Нет, Я использую свою силу сейчас. Так что выбирайте…
— Какую силу? Что ты можешь сделать?
— Я могу освободить ваши суррогаты. — Вэйлок смотрел на них с улыбкой. — Вообще-то я предполагал исход моих переговоров, так что их освобождают прямо сейчас. И освобождение будет продолжаться до тех пор, пока вы не признаете мои права или все суррогаты не будут освобождены.
Амаранты онемели. Ни звука не доносилось с экранов.
Роланд неуверенно засмеялся.
— Ну, теперь все ясно. Этот человек — Гэвин или Грэйвен — понятия не имеет, где они находятся. Он не может выполнить свою угрозу.
Вэйлок поднял лист бумаги.
— Вот суррогаты, которые уже выпущены: Барбара Венбо, 1513 Англеси Плэйс; Альберт Пондиферри, 20153 Скайхэвен; Мэйдел Харда, Клоденс Чендэри, Уиблесайд; Карлотта Миллим, 32863 Пять Углов.
Раздались крики ужаса. Амаранты начали обсуждать, нужно ли оставаться у экрана или бежать в места хранения суррогатов.
— Покидать конклав бессмысленно, — сказал Вэйлок. — Сегодня будет выпущена только часть суррогатов. Около четырехсот. Работа уже наполовину сделана и будет закончен до вмешательства. Завтра будут выпущены следующие четыреста суррогатов. И каждый следующий день тоже. А теперь — вернете ли вы мне мои права, или я вас всех сделал несчастными?
Лицо Роланда побледнело.
— Мы не можем нарушить закон Кларжеса.
— Я не прошу нарушать законов. Я Амарант и хочу, чтобы вы просто подтвердили это.
— Нам нужно время.
— Я не могу дать его. Решайте сами сейчас.
— Я не могу говорить за всех.
— Голосуйте.
Роланд услышал телефонный звонок, взял трубку. Когда он положил ее, лицо его было каменным.
