Кугель откинулся на спинку скамьи, высоко подняв вверх свои черные брови.
— Вот оно что! Понятно, — сказал он тоном, который пожилой человек нашел недостаточно искренним.
— Не может быть никакого сомнения в том, что факты именно таковы, как я тебе сказал. Ортодоксальные понятия выходят из этой аксиомы, и две системы поддерживают одна другую, а отсюда каждая из них подтверждена вдвойне.
Кугель, который слышал достаточно абракадабры от Фарезма, нахмурился, делая вид, что ему все понятно, и, стараясь ответить в тон, задал интересующий его вопрос:
— Несомненно, все именно так, как ты говоришь, но скажи: эти крылатые существа всегда правильно выбирают свою жертву?
Пожилой человек раздраженно постучал по столу.
— Доктрина безошибочна, потому что те, кого забирают крылатые существа, никогда не выживают, даже если с виду и кажется, что они пышат здоровьем. Естественно, что падение со скалы ведет к смерти, но в этом и заключается милость бога Елисея, который дает человеку возможность умереть быстро, а не от долгой мучительной болезни, как, например, от рака. Такая система очень выгодна. Крылатые существа выбирают только смертников, которых затем скидывают со скалы в благословенную землю Виссом. Нередко еретики утверждают обратное и оспаривают это утверждение — но я надеюсь, что ты разделяешь ортодоксальный образ мышления?
— Всем сердцем, — заверил его Кугель. — Твоя вера и знания, просто покорили меня.
И он с жадностью выпил свой бокал вина. Он не успел еще поставить его на место, как в воздухе раздалась тихая музыка: бесконечно нежная и бесконечно грустная. Все сидящие мгновенно замолчали — хотя Кугель и не был уверен, что он слышал эту музыку на самом деле.
Пожилой человек чуть наклонился вперед и тоже отпил несколько глотков из своего бокала. Только тогда он посмотрел наверх.
— Крылатые существа пролетают над нами даже сейчас.
Кугель задумчиво потер подбородок.
— А как можно защититься от этих крылатых существ?
Вопрос был явно неуместен: пожилой человек уставился на него, сверкая глазами, при этом уши его сильно выдвинулись вперед.
— Если человек должен умереть, то крылатое существо появятся, если же нет, то ему нечего бояться.
Кугель несколько раз решительно кивнул головой.
— Ты с абсолютной ясностью разрешил все мои сомнения. Завтра, так как ты и я — оба мы находимся в расцвете своих сил — пойдем прогуляемся вдоль холма, мимо той горы.
— Нет, — сказал пожилой человек, — и по следующей причине: атмосфера на такой высоте очень разряжена и можно вдохнуть какой-нибудь неизвестный газ, способный причинить вред здоровью.
— Я прекрасно тебя понял, — сказал Кугель. — Может быть, мы оставим эту тему разговора? Потому что сегодня мы живы и к тому же до некоторой степени скрыты виноградными лозами, украшающими эту площадку. Давай лучше есть, пить и смотреть, как веселится молодежь. Они танцуют с большой живостью.
Пожилой человек осушил свой бокал и поднялся на ноги.
— Ты можешь поступать как тебе будет угодно, что же касается меня, то наступил час, когда я должен предаться Ритуальному Унижению, так как это действие — неотъемлемая часть нашей веры.
— Я обязательно буду исполнять нечто подобное время от времени, — сказал Кугель. — А сейчас от души пожелаю тебе насладиться этим ритуалом.
Пожилой человек ушел, и Кугель был предоставлен самому себе. Спустя некоторое время молодые люди, которых влекло любопытство, подсели к нему за столик, и Кугель вновь объяснил свое присутствие здесь, хотя уже не так упирал на варварскую сущность его роднёй страны, потому что к группе присоединилось несколько девушек, и Кугель был возбужден экзотическим цветом их кожи и живостью их натур. Было выпито много вина, и Кугеля уговорили протанцевать местный эксцентричный танец, что он и исполнил, не подорвав своего авторитета и не ударив лицом в грязь.
Это позволило ему несколько ближе познакомиться с одной особо живой девушкой, которая сообщила ему, что ее зовут Займл Браз. По окончании танца она обняла его рукой за талию, проводила до столика и уселась к нему на колени Такая фамильярность не вызвала ни малейшего неудовольствия у остальных молодых людей, и Кугель осмелел еще больше.
