Потом в жизни Мерси произошел эпизод, внешне вроде бы незначительный, однако для нее самой имевший особый смысл.
Ей позвонила Синти, дружба с которой тянулась еще со школьных времен, и сообщила, что обе они приглашены на вечеринку по случаю дня рождения другой их одноклассницы, Даффи Кроу.
– Разве у Даффи день рождения летом? – удивилась Мерси.
– А когда же?
– Помнится, мы поздравляли ее то ли в январе, то ли в феврале… точно не помню. Еще песенку ей пели, что-то там наподобие «поздравляем Даффи снова!».
Синти хихикнула.
– Это ты спутала Даффи Кроу с Дарси Сноу!
Мерси на миг задумалась.
– Да? Хм, может быть. Вообще, ты ведь знаешь, я не особенно дружила ни с той, ни с другой.
– Конечно, знаю, – сказала Синти. И добавила с ностальгическими нотками в голосе: – Мы всегда и всюду ходили втроем: ты, я и Минни Прайс. Помнишь?
– Еще бы! Хорошие были времена…
– Да. Жаль, что Минни уехала в Америку.
Мерси вздохнула.
– Жаль.
– Лично мне будет ее недоставать на предстоящей вечеринке.
– Мне тоже. Только я не пойму, почему Даффи приглашает меня?
– Меня тоже.
– Ты другое дело. Вы хоть как-то общались вне школы, хотя бы потому, что жили в одном доме. А я…
– Не в этом дело, Даффи приглашает всех девочек из нашего класса. Устраивает нечто вроде девичника. У нее ведь не только день рождения, но и свадьба на носу.
– Свадь-ба? – Голос Мерси пресекся от внезапного прилива волнения, к которому присоединилось чувство острой зависти.
Свадьба…
Разве найдется девушка, у которой не сожмется сладко сердце от этого волшебного слова? В нем заключено столько всего!
Предпраздничные приготовления, суета, пригласительные открытки родным и знакомым – и как бы кого не забыть! Обсуждение торжественного обеда – детальное, со всеми пикантными нюансами и сюрпризами. А еще оформление стола, помещений, заказ цветов, лент, гирлянд и прочих атрибутов, призванных создавать хорошее настроение.
И конечно же платье! Непременно белое – символ невинности и чистоты помыслов. Флердоранж в волосах. Или фата? И то и другое смотрится очень изящно. Флердоранж, пожалуй, нежнее. Зато фата пышнее, богаче и… символичнее, что ли. Невеста в фате – это классический вариант. Все остальное относится к разряду новшеств – шляпы, вуали, кружевные заколки, высокие гребни из слоновой кости по типу испанских, живые цветы… Из всего перечисленного больше всего запомнится, конечно, фата. Хотя некоторые считают ее старомодной. Не хотелось бы в самый главный день жизни производить впечатление человека отстающего от времени и выглядеть, будто в траченном молью платье из старого бабушкиного сундука, который и сам сплошь источен древесным жуком.
Словом, в вопросе выбора головного убора неплохо бы посоветоваться с подругами. А еще лучше – со стилистом из салона свадебных нарядов. Но только не с женихом: как правило, парни ничего в подобных делах не понимают.
Да, жених! Вот слово даже еще более притягательное, чем «платье» или «свадьба». А где жених, там и невеста. Жених и невеста. Это словосочетание словно напитано волнующим предвкушением. Сколько свежести, молодости, очарования!
Надежд…
Только не у меня, мрачно подумала Мерси. Грант никогда не сделает мне предложения.
– …Выходит за Брендона Марлоу. Помнишь его? Он окончил школу двумя годами раньше нас. – Пока Мерси предавалась раздумьям, Синти продолжала говорить.
– Это ты про Даффи?
– Про кого же еще? – удивилась Синти. – Или ты меня не слушаешь?
– Прости, задумалась немного. Значит, Даффи выходит замуж за Брендона?
– Именно. И это для нее тоже повод собрать подруг. Так ты идешь?
– Пожалуй. Хоть мы и не были особенно дружны, но Даффи может обидеться, если я откажусь присоединиться к компании.
– Хорошо, в пятницу я заеду за тобой, – сказала Синти, и на этом разговор закончился.
Собственно, и не он был важен, а один момент, имевший место уже в ходе самой вечеринки. Он помог Мерси осознать одну истину, относящуюся к ее личной жизни.
Произошло это следующим образом. В самый разгар веселья, после десерта – бисквитов и кубиков дыни, замоченных в белом вине, – девушки рассматривали фотографии, на которых в основном был изображен Брендон Марлоу, кто-то из них, кажется Марта Смит, спросил со смешком:
