Вдохновенные искатели - страница 20

комаров, они немыслимы там, как немыслимы рыбы вне водного источника. Предстояло решить, какими средствами помешать возникновению очага губительной болезни на землях вновь освоенного края.

К этой задаче Петрищева присоединила свою. Келифский Узбой должен был стать ее оружием в борьбе, средством разделаться с учеными-противниками. Ей надоели их бесконечные сомнения, недоверие и расспросы:

– Не ошиблись ли вы, Полина Андреевна, – москиты в самом деле живут за счет зверей?

– Может быть, насекомых занесло в норы ветром? Ведь

бывает и так…

– Да нет же, – отвечала она, – вот этих москитов я выловила в норе грызуна, тех, – в логове лисицы, а вот других – среди змей. Вольно было вам держаться далеко от природы, ограничивать свои исследования человеческим жильем.

Теперь она проникнет в самое сердце пустыни и оттуда принесет им свой улов. Пусть посмеют потом сомневаться!

Маршрут был намечен на месте. Из трехсот человек, заселивших когда-то пустыню, осталось лишь трое. К ним, на метеорологическую станцию, Петрищева держала свой путь. Проводником ей служил колхозник Рахман Джуме, родом афганец, средством передвижения – ослы. От верблюда она отказалась. Он, правда, менее прихотлив, более вынослив, зато сколько с ним в дороге хлопот! На каждой остановке упрашивать гиганта опуститься на колени, затем – подняться и встать, – слишком много церемоний для занятых делом людей.

Ослов оседлали, привьючили сзади бурдюк с водой и виноград и с рассветом двинулись в путь. Прежде чем пуститься в опасную дорогу, Петрищева сдала сотрудникам отчетность, казенные деньги и адреса своих родных.

Пустыня встретила путников песчаным бураном, ослепляющим солнцем и зноем. Огромные озера и потоки, струящиеся в зеленых берегах, не остужали этого знойного дыхания неба. Ослы двигались шагом, увязая в песке, и дымка желтой пыли поднималась им вслед.

Петрищева в белом халате и белой шляпе неподвижно сидела в седле. Время от времени она соскакивала наземь, деловито подсаживалась к едва заметной норе и принималась выгребать оттуда мусор. Разложив по пробиркам добычу – клещей отдельно от насекомых, – охотница следовала дальше. У маленькой заводи ее внимание останавливали плавающая зелень с личинками комара на поверхности и следы джейрана на берегу. Ее действия искусны, движения ловки. Никто не умеет, как она, кисточкой, смоченной в спирте, ловить москита на лету. У зарослей камыша Полина. Андреевна поднимает засевших там насекомых, чтобы ими набить свои пробирки. Следы тонкопалого суслика и черепахи приводят к крошечной норке. Песчаный навес у входного отверстия и очертания низко нависшей скалы так и просятся на фотопленку. По снимку можно будет потом о многом подумать…

Как много у нее дела в пути! Вот вылетели из норы жаворонки пустыни, выползли черепахи, ушастая круглоголовка и варан – сообитатели крысы-песчанки, создавшей свой дом под землей. Они приходят сюда укрыться от зноя и передохнуть. В каждой норе свой микроклимат и мир. Когда поверхность пустыни накаляется до семидесяти градусов, тут, на глубине ста сантиметров, стоит температура украинских степей. Даже москиты чувствуют себя в норе хорошо. Сейчас именно они занимают охотницу. И неудивительно: в половине апреля, когда их нигде нет, Петрищева находит этих насекомых на каждом шагу. Счастливое место! Они, видимо, не переводятся здесь.

На травянистых участках, где достаточно корма для питания летом и заготовок на время зимы, километрами тянутся колонии песчанок. У каждой норы надо выяснить, нет ли комаров, какие именно виды обитают в пустыне, много ли переносчиков малярии среди них. Петрищева бродит по земле, где летом в песках пекутся яйца, а зимой замерзает вода, идет и ищет виновников человеческих бед.

К концу первого дня путешествия было пройдено сорок два километра. Результаты оказались не из приятных: комар следовал за водой в глубь пустыни. Случайно или нет, все время попадался враждебный человеку анофелес. Этого следовало ожидать: подвижной, неутомимый, он легко пересекает реку шириной в два километра, пробирается на зимовку за четырнадцать километров и выживает при тридцати градусах ниже нуля. Никакой другой вид с ним не может состязаться в способности одолевать расстояния и приспосабливаться к обстановке, как бы она ни была необычна. Впрочем, время покажет, какой вид комара главным образом здесь обосновался.