Когда крепко спящая Анджела повернулась к Хоку и доверчиво положила руку ему на грудь, он накрыл ее своей и вдруг понял, что, хотя действовать он будет по-прежнему, мотивы его поступков уже стали другими.
Он, несомненно, должен остановить Константина. Но теперь он станет делать это не только для того, чтобы отомстить за мертвых и сохранить свою жизнь, но и чтобы защитить эту женщину, которая заняла место в его сердце.
Хок не собирался будить Анджелу, когда в шесть утра поднялся и отправился в душ. Однако, выйдя из спальни, побрившись и одевшись, увидел, что она тоже встала и, сидя на своем излюбленном месте на подоконнике, пьет кофе. На его приветствие она не откликнулась, так что Хок прошел на кухню и нашел на плите горячий кофейник. Сняв с него воронку, он выкинул фильтр с гущей в мусорную корзинку и налил себе кружку ароматного кофе. Затем с кофейником в руках подошел к ней, чтобы предложить ей добавку.
Анджела молча протянула ему кружку, стараясь не встречаться с ним взглядом. Хок отнес кофейник на кухню и, вернувшись, сел на диван. Только тогда она подняла на него глаза. Ее взлохмаченные со сна волосы сияли на утреннем солнце роскошной каштановой копной.
– Вчера вечером ты сказал, что сегодня у тебя куча дел, – сказала она.
На ее голос, низкий и хрипловатый, чувственно откликнулись какие-то струны в душе Хока, заставляя мечтать о жизни, в которой он каждое утро, просыпаясь, слышал бы его.
Она откашлялась и добавила:
– Значит ли это, что ты куда-то уезжаешь?
– Да.
– Куда?
– Не могу ответить. – Он осторожно сделал глоток душистого кофе, потом, чуть не обжегшись, второй. «Хороший кофе. Она умеет его варить», – подумал он, но решил не хвалить ее вслух. Видно было, что мысли ее заняты чем-то серьезным, что исключало легкую болтовню.
– Как долго тебя не будет? – поинтересовалась она.
– Несколько часов. Возможно, весь день. – Хок понимал, почему она хотела это знать, и встревожился. – Анджела, со вчерашнего дня ничего не изменилось. Ты все равно не можешь уехать отсюда. Пока меня не будет, каждый час кто-то из людей Сэмми будет проверять, на месте ты или нет. И прятаться не стоит. Ничего это тебе не даст, кроме боли в суставах.
– Я с ума сойду, сидя здесь весь день без какого-то занятия, – с капризной ноткой в голосе произнесла Анджела.
– Есть книги и журналы, – напомнил он. – Извини за отсутствие телевизора и радио, но они дадут тебе слишком много информации о том, где мы находимся.
– В шкафу лежит головоломка «Сложи картинку», – фыркнула он. – Это «Мост вздохов в Венеции». Надо полагать, что она ничего не подскажет насчет нашего местопребывания, поэтому ее и оставили здесь.
Хок почувствовал, что губы его дернулись, но он сдержал улыбку.
– Мы не в Италии.
– Я так и подумала, – усмехнулась она.
– Я не хочу, чтобы, пока меня не будет, ты обращалась к Сэмми или разговаривала с его людьми. Убедить их, что тебя надо отпустить, ты не сможешь, потому что я заплатил им, чтобы они держали тебя здесь. Что бы ты им ни предложила, ситуации это не изменит.
– Я не собиралась предлагать им свое тело, если тебя это тревожит. – Анджела потуже затянула пояс махрового халата и с досадой посмотрела на него. – Почему ты не хочешь, чтобы я с ними разговаривала?
– Потому что Сэмми тебе не доверяет.
– Мне? – воскликнула Анджела. – Что я ему сделала? Или он решил то же, что и твой друг Константин?
– Константин мне не друг, – резко бросил Хок.
– Пусть так. – Она возмущенно повторила: – Скажи, что я такого сделала Сэмми?
Хок сделал еще глоток кофе и лишь потом ответил:
– Дело не в том, что ты сделала, а в том, кто ты такая. Большинство тех, кто прибегает к услугам Сэмми, не испытывают такого же уважения к закону и порядку, как ты. Им и в голову не придет сообщить властям о владениях Сэмми.
– А он, значит, думает, что я сообщу? – В голосе ее отчетливо прозвучало негодование. – За кого, интересно, он меня принимает?
– Он уверен, что ты это сделаешь.
Румянец, мгновенно вспыхнувший у нее на щеках, подтвердил его предположение. Хок решил, что пришла пора объяснить ей, как это влияет на ее положение.
