Минут через двадцать синий «Вольво XC90», краса и гордость Волошина, уже домчал хозяина к дому. Виктор оставил верного коня на закрепленном за ним месте стоянки, вошел в подъезд и приветливо поздоровался с консьержкой. Сегодня дежурила Евгения Михайловна - круглолицая, румяная и улыбчивая женщина лет шестидесяти. Волошин всегда с удовольствием перекидывался с ней парой слов и как-то даже признался, что, будь он посуевернее, считал бы утреннюю встречу с ней приметой удачного дня.
- Здравствуйте, Виктор Петрович, - улыбнулась в ответ консьержка, совершенно не замечая того, что жилец в такое время входит в дом, а не выходит из него. Этой женщине как-то удавалось быть приветливой и внимательной со всеми, но при этом оставаться на редкость тактичной и не совать нос в чужую интимную жизнь.
- Доброе утро, Евгения Михайловна, - отвечал тот. - Вы сегодня просто обворожительны! И это новое платье вам очень к лицу.
- Скажете тоже! - счастливо зарделась женщина. - Какое оно новое... Который год ношу. Просто надела первый раз за сезон. Наконец-то потеплело!
- И не говорите! Я уж думал, лето совсем отменили. Июль на исходе - и только-только жара началась...
Квартира встретила Виктора тишиной и прохладой - окна выходили не на солнечный бульвар, а на затененный деревьями двор, что в наступившую все-таки в этом году летнюю жару было незаменимым достоинством. Зимой, конечно, здесь иногда казалось мрачновато, но ведь на этот случай существуют лампы дневного света. Да Виктор почти и не бывал в своей квартире днем. Когда у тебя собственный крупный бизнес в недвижимости, рассиживаться дома некогда.
В разговорах с друзьями и подругами Волошин обычно именовал свое жилище «бедной хижиной», «скромной обителью» или «холостяцкой берлогой». Но в действительности он очень гордился своей квартирой, наверное, не меньше, чем автомобилем. В самом центре, в благоустроенном доме, два этажа, три спальни, столовая, гостиная, кабинет, огромный холл, простор-ная кухня, две ванные - совсем неплохо даже для владельца преуспевающей риелторской компании. Правда, мать, когда попадала сюда, всегда сокрушалась: «В таких хоромах, Витя, и один!» Но он не придавал особого значения ее словам, как и не чувствовал себя на этом просторе одиноко. По вечерам и в выходные у Волошина часто собирались друзья и знакомые. Некоторые из них оставались ночевать - для этой цели предназначались две гостевые комнаты наверху, которым потом, в далеком будущем, предстояло стать детскими. Уборкой занималась, разумеется, домработница, приходившая через день.
Подойдя к гардеробной, Виктор раздвинул створки и вдумчиво принялся изучать содержимое. Сегодня его ожидала очень важная встреча, и многое зависело даже от выбора костюма. Именно за этим занятием и застал его телефонный звонок.
«Мама», - понял Виктор, бросив быстрый взгляд на дисплей. Валентина Васильевна всегда звонила ему только домой или на работу - исключительно на городской телефон. Мобильной связи она принципиально не признавала, почему-то считая ее крайне вредной для здоровья.
- Да, мама, слушаю тебя, здравствуй!
- Доброе утро, Витя. Я тебя не разбудила?
- Ну что ты! Я уже давным-давно на ногах! - с готовностью признался Виктор.
- Я звонила пятнадцать минут назад, но никто не взял трубку, включился автоответчик.
- Да, я принимал душ. - Посвящать Валентину Васильевну в тонкости своих взаимоотношений с прекрасным полом Волошин не собирался. - Как твои дела, мама?
- Вот приехал бы и сам посмотрел, как наши дела, - отвечала она с мягким упреком. - Ведь ты уже три недели не был у нас в Привольном. Юру присылаешь, а сам не ездишь.
Виктору стало совестно. Неужели уже три недели? Ну да, действительно... Как же быстро летит время!
- Я обязательно приеду, мама, - заверил он. - Сегодня у меня важные переговоры... С итальянцами. А потом, если все получится, мы с ребятами решили сразу же после подписания контракта пойти в отпуск. И тогда я приеду. Обязательно. Честное пионерское.
Распрощался с мамой и заторопился в офис - до встречи с итальянцами оставалось не так уж много времени.
