Открылась дверь, и женщина, быстро смахнув слезы, оглянулась и с облегчением вздохнула, увидев мужа.
— Привет. — Гарри тепло улыбнулся гостье. — Рад вас видеть.
— Я тоже, Гарри, — искренне ответила Кристина.
Гарри повернулся к жене:
— Лори, любимая, уже подъехали Симпсоны, ты их встретишь? Мне еще надо кое-что сделать.
— Конечно, — сказала Лора вслед уходящему мужу и легко коснулась плеча Кристины. — Подожди немножко, я сейчас приду.
— Мне так стыдно, что я принесла эту машину, — покаялась Крис.
— Не переживай. Мы подчас слишком осторожничаем с Майлзом… И не вспоминаем о прошлом… И боль не утихает.
— Надо, наверное, быть жестоким, чтобы делать добро, — пробормотала Кристина.
— Я никогда не смогу быть жестокой с Майком, — хрипло произнесла Лора. — Брат очень многим пожертвовал ради меня. — Хозяйка ушла, оставив Кристи наедине со своими мыслями.
Кристина рассеянно отпила кофе. Жалеть о подарке — бесполезно, что сделано, то сделано. Она ведь ничего не знала о несчастье, произошедшем в этой семье. Но недавние слова Лоры заставили Кристи по-другому взглянуть на Майлза Кента.
Ее сосед вовсе не был жестоким и высокомерным, каким она его себе представляла, — это лишь маска. А под ней — человек, много лет живущий с грузом вины, одолеваемый тяжелыми воспоминаниями. И что бы он ни делал, прошлое не дает ему жить нормально. Очевидно, Майк очень любил мать, если даже спустя столько лет душевные раны продолжают кровоточить.
Подойдя к окну, Кристина смотрела в сад, нервно постукивая пальцами по подоконнику. Дверь кухни открылась, и еще до того, как вошедший заговорил, она почувствовала — это Майлз.
— Простите, что оставили вас в одиночестве, — небрежно бросил он. — Лора попросила меня составить вам компанию.
Кристина коротко вздохнула. Знай Майк, что сестра рассказала ей о семейной трагедии, он кипел бы от возмущения. Надо быть очень осторожной, чтобы ни словом ни жестом не выдать, как глубоко проникла она в тайники его души.
Стараясь сохранить беспечное выражение лица, Кристи обернулась. Она ожидала увидеть мрачный суровый взгляд, глубокие складки, залегшие на высоком лбу, опущенные уголки плотно сжатых губ — лицо страдающего человека, которое нарисовало ее воображение под влиянием услышанного. Но она глубоко заблуждалась.
— В чем дело? — нетерпеливо спросил Майк. — Вы смотрите на меня так, словно впервые увидели!
Кристина даже испугалась. Он понимает ее куда лучше, чем можно было ожидать.
— Простите, — она откашлялась. — Я… задумалась…
— О чем? — Майк не закрывал дверь, и Кристи медленно подошла к нему, стараясь на ходу придумать что-нибудь убедительное.
— Я подумала, что… хотя бы только ради Робби… мы могли бы разговаривать друг с другом не так холодно. — Она заставила себя прямо смотреть в серые внимательные глаза, обрамленные густыми черными ресницами, ожидая от него недвусмысленного ответа.
— Странно… — Серые глаза, внезапно затуманившиеся, смотрели на ее рот, и Кристи нервно облизнула верхнюю губу кончиком языка. — Я думал почти о том же. Есть вещи, способные растопить холод. Пойдемте, — Майк взял ее за руку и вывел из кухни. — Я поспорил с Робби и Бобби, что мы с вами победим их в первом забеге.
— В каком забеге? — слабо отозвалась Кристи.
— В беге на трех ногах, когда лодыжки наши будут стянуты бечевкой, — спокойно пояснил он. — И не вздумайте меня подвести. Я не умею проигрывать.
Забег они не выиграли — победа досталась двум маленьким приятелям Робби, — но пришли почти вровень с победителями.
— Мы бы победили, — ворчал Майк, когда они уселись на траву у бассейна, попивая имбирный эль и поглощая чипсы, — если бы вы не притормозили в ярде от финиша. Ведь так?
Кристи улыбнулась. Ее мысли беспрестанно возвращались к тем мгновениям, когда они с Майком бежали бок о бок с ногами, связанными бечевкой. Удивительно, как она еще ухитрилась не упасть, когда все внимание было поглощено сильной загорелой рукой, лежащей у нее на плече в опасной близости от груди, и крепким мускулистым бедром, тесно соприкасающимся с ее ногой, особенно когда они спотыкались о кочки.
Голос Майлза заставил Кристину оторваться от волнующих воспоминаний, и она подняла глаза.
