— Но я не считаю Клементину убийцей, каким вы его...
Анжела жёстко перебила его:
— Не знаю, каким способом, но вы должны добиться, чтобы Сезар выставил его отсюда! Если мы друг друга поняли, — Анжела бросила на Акину многозначительный взгляд, — то я обещаю не забыть вас при ближайшем рассмотрении новых повышений. Но если вы будете поддерживать Сезара и этого убийцу, — Анжела сделала ударение на последнем слове, — я вынуждена буду искать нового начальника службы безопасности. Теперь вам всё ясно?
Клементину помогал Кларе купать ребёнка, когда Шерли позвала его к телефону. Он вернулся в ванную и с задумчивым видом уставился на гукающего, довольного малыша, но мысли его улетели далеко от этой семейной идиллии. То, что сказал ему по телефону Акину, переполнило чашу терпения Клементину. «Её необходимо остановить», — эта мысль не давала ему покоя, требуя решительных действий. Он не имел больше права убегать и прятаться от опасности, которая исходила от этой женщины.
Анжела покушалась на всё самое святое, что нажил Клементину за свои сорок восемь лет. Весь этот год она неустанно и громогласно обвиняла его в страшных грехах, стремясь лишить свободы, а заодно и жизни. Она клеветала и унижала его перед женой. Отняла у него весомую часть наследства, оставленного сестрой. Теперь Анжела намеревалась отнять у него работу, так много сейчас значившую для него.
С того момента, когда Сезар предложил ему охранять Торговый центр, жизнь Клементину наполнилась незнакомым ему высоким смыслом. Крепкое пожатие, которым они с Сезаром закрепили свой договор, положило конец мучительной двадцатилетней войне с Толедо. Он уже и себя не помнил без этого гнетущего чувства бескрайней ненависти, которую испытывал к Сезару, ко всему семейству Толедо. Но судьба, познакомившая его сначала с Александром, а потом с Кларой, постепенно гасила в нём это опустошающее, словно лесной пожар, чувство. В его порядочность поверили и Марта, и Энрики, и Селести. Наступила очередь Сезара. Пламя вражды затухало, теперь бывшие враги пытались вместе не допустить возникновения нового пожара, уже унесшего десятки жизней и разрушившего стены Башни. На смену озлобленности приходило доверие, сотрудничество сменяло многолетнюю вражду, и для Клементину это было особенно значимо. Он устал ненавидеть и бороться, он хотел любить и оберегать всё, чем так дорожил.
Но вот Анжела не желала этого мира! Костер, горевший на их с Сезаром взаимной ненависти, согревал её. Она грела на нём свои ухоженные руки и всеми силами противодействовала его угасанию.
Клементину ехал в Центр с одним желанием: остановить Анжелу Видал.
Он вошёл в её кабинет и застал там Сезара. Однако его присутствие не остановило Клементину, слишком наболело у него внутри. Он надвигался на неё с роковой неотвратимостью, и она почувствовала опасность, вскочила со стула, заюлила перед Сезаром, готовя себя к ответному броску.
— Ты что, угрожаешь мне? — Анжела показала ровный ряд белоснежных зубов, что должно было означать улыбку.
Но Клементину эта улыбка, сопровождаемая ледяным взглядом, напомнила скорее звериный оскал.
— Да. Угрожаю! Вынужден угрожать. Но будь моя воля, я бы знать вас не знал! — Клементину передохнул и обернулся к Сезару. — Извините меня, сеньор Сезар, но я обязан ей объяснить, что не позволю никого шантажировать, тем более такого честного человека, как сеньор Акину.
Сезар удивлённо вскинул брови, не понимая, о чём идёт речь. Но Анжела всё поняла с полуслова, однако сдаваться не собиралась:
— Этот уголовник сам не знает, что несёт.
— Я отлично знаю, что говорю. Или вы будете отрицать, что шантаж — ваше излюбленное занятие?
Анжела поднялась из-за стола и направилась к двери.
— Постой! — окликнул её Сезар. — Ты не уйдёшь отсюда, пока не объяснишь, о каком шантаже идёт речь.
— Этот безумный всё лжёт. Неужели вы ещё не поняли, что перед вами законченный подонок?!
— Что? Может быть, ты не шантажировала меня?! — Горячая волна, застилающая всё вокруг, нахлынула на Клементину и он схватил Анжелу за руки и дёрнул к себе так, что она оказалась с ним лицом к лицу. — Отвечай, шантажистка!
